— Вот так малюсенький плющ убил большое дерево. Джем, Уолт, можете вспомнить там где-нибудь плющ на дереве, много-много плюща?
Джем Туда-Сюда чуть помолчал и засмеялся:
— Ха-ха-ха! Оса! Уолт, осу помнишь?
— Х-хрр-урр, такую нахалку забудешь, пожалуй.
И Джем рассказал об этом происшествии.
— В тот же день было, как мы Аскора нашли, только пораньше. Присели это мы позавтракать. Под кленом здоровенным, там таких много, но этот весь увит плющом, вот как брат Демпл рассказал, от корня до самой маковки. Уолт-то мог бы и сообразить, знает ведь, что осы плющ любят… Ну а как он сел, оса возьми да ужаль его в хвост.
Бруки не смогла сдержаться:
— Ха-ха-ха-ха, ужаленный, он вскочил как ужаленный, ха-ха-ха-ха.
Уолт исподлобья смерил смеющуюся выдру мрачным взглядом:
— Хурр, не до смеху мне было, мэм. Больно было, вот. В пруду отмокал да щавелем хвост тер.
— Значит, там и пруд есть? — насторожился брат Гордил.
— Скорее озеро, — сощурился Джем, вспоминая. — Больше, чем пруд аббатства. Мы там воды набрали.
Сестру Армилу тем временем сморила дремота. Сытный завтрак на свежем воздухе, солнечный денек, обстоятельная беседа… Хотя она хорошо выспалась за ночь, веки ее сомкнулись, теплая тишина окутала сознание. Голоса в саду слились в тихий гул, и на их фоне она услышала другой голос:
— Слушай меня, Армила. Узнаешь?
Сквозь золотистую дымку она увидела знакомую фигуру.
— Мартин Воитель!
— И я тебя знаю, сестра Армила, — улыбнулся древний воин. — Поэтому я тебя и выбрал. Вот послушай меня.
Я вижу миссию твою:
С подругою смешливою
К зюйд-весту через Лес идти,
Чтоб меч мой древний отнести
Продавшему свой меч давно.
Ступайте! Это решено.
Образ Мартина поблек и растаял, но последние слова еще звучали:
«Очнись, Армила. И вспомни пруд».
Армила и не подозревала, что встреча ее с Мартином длилась лишь краткий миг. Джем еще говорил об озере.
Армилу разбудил звук ее собственного голоса:
— …где солнце падает и пляшет — это твое озеро, Джем.
— Почему? — удивленно уставился на нее старый еж.
Образ Мартина уже ускользнул от Армилы, но все же она смогла кое-что объяснить.
— Это очень просто. В детстве мы с Бруки сиживали летними вечерами на берегу пруда. Солнце золотом отражалось в воде. Мы швыряли в отражение камушки, и отражение плясало в ряби поднятых волн.
Бруки тут же засмеялась:
— Ха-ха-ха-ха! Точно! Ну и умница ты, Армила! Не зря ты у нас ученый лекарь. А камушки я все равно лучше кидала, чаще попадала в солнце, больше «блинчиков» пекла. Ты лекарь, а я пекарь, ха-ха-ха-ха-ха! — Она заметила каменное выражение на окружавших ее физиономиях и еще раз сдавленно хихикнула: — Х-хи-кк, вы как вареные лягушки на меня смотрите.
