— Ну что он такое говорит: не знаю, мол, что делать с наследством советских времен. С нашим "дэка" (домом культуры — А.Л.), с нашей музыкальной школой. А я даже не представляю, как можно хотя бы на миг усомниться в нужности всего этого. Дико!
Чугунов — основательный, бесхитростный русак. Ему противна любая туманная, уклончивая мысль. За десять лет жизни в деревне он к тому же развил в себе мужицкую основательность и самость. Но не растерял и способности быстро, точно осмысливать всяческую новизну жизни.
Как мужик, вскоре после назначения на должность берет отвертку, клещи, несколько вечеров проводит за починкой рояля в дэка, благо опыт имеется. С поприща настройщика, как человек мыслящий, переходит в интеллектуальную сферу: допоздна засиживается над переводами с английского по теме "Как разумный менеджмент приносит прибыль учреждениям культуры. Странички из мировой практики".
А поутру, грянув с высот экономической мысли на родную землю, долго заводит мотор у своей "Волги" бальзаковского возраста.
В машине, кроме нас двоих, Катя — в недавнем прошлом уездная барышня, студентка педвуза, совсем недавно ставшая замужней дамой и служащей чугуновского департамента. Перед ней Геннадий поставил задачу: проложить маршрут по родному Борисоглебскому району, чтобы туристов возить и иметь от этого доход. Катя материально обеспечена. Служить пошла от избытка молодых душевных сил.
Вот проезжаем сельцо с восстановленной церковью.
— Да ведь здесь же язычники замучили первого христианина Павла! А где же это озеро, возле которого Павел похоронен? Можно остановиться, я сбегаю посмотрю?
Катя даже не из генерации "пепси" — следующее поколение. Просто молодая, образованная русская женщина начала века. И макияж, и платье и сумочка — все вроде бы невозвратимо либерально-демократическое, но глаза, мысли, поступки — почвеннические.
— А завтра мы что делаем, Геннадий Александрович?— спросит она позже у начальника.
— Ты же у нас на полставки? Значит, завтра — отдыхай.
И она чуть ли не до слез огорчится этим "отдыхай".
Мы едем к Владимиру Мартыши
ну.
Среди московских и питерских интеллигентов, осевших в пределах Борисоглебского монастыря, пустивших глубокие корни, это — один из самых крупных — по силе притяжения. Есть в районе даже дорога, названная его именем. Есть волость — мартышинская, которой он, по сути, владеет (волость — володеть), как варяжский гость. Есть мартышинская община. И мартышинская школа.
