Единство железных дорог обеспечил бывший министр путей сообщения Фадеев. Сейчас он начальник Московской железно дороги. На одном из заседаний Совета Министров он твердо заявил: приватизации железных дорог быть не может! И Черномырдин с ним согласился, несмотря на то, что все проекты по приватизации уже лежали у него на столе, ждали подписи, а некоторые уже были и подписаны. Но благодаря усилиям министра путей сообщения Фадеева наш парламент принял закон о том, что приватизация железных дорог в России запрещена. О чем нельзя ни на минуту забывать.
И когда этот, по-своему замечательный человек на недавнем собрании железнодорожников в Кремле вновь высказал свои твердые убеждения в том, что железные дороги не должны быть приватизированы, в зале раздался шкал аплодисментов.
С нами в поездке ехали заслуженные путейцы, передовики производства, хорошие добрые люди. И они не упускали случая, чтобы не обратиться к руководителям с вопросом: "А вы нас не продадите?" В этих словах заложен большой смысл.
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Погляжу на карту, затоскую:
Не был… не был… Стыдно и глядеть!
А мечтал ведь в сторону любую
хоть на третьей полке долететь.
На любой на станции убогой
хоть денек желалось мне пожить.
Так хотел своею путь-дорогой
землю отчую перекрестить.
Как умру-то без Владивостока?
Без Архангельска как доживу?
Без того колесного хард-рока,
что будил в плацкартах поутру?
И без той сестрицы-проводнички,
что журя невежливый народ,
от шумящей на углях водички
чай нам в подстаканниках несет?
Я на шпалы выйду посредь ночи.
Машинист, тоска! Притормози!
Дай мне напоследок что есть мочи
прокатить во все края Руси!
Прогрохочем вдоль по новой, старой,
по советской, царской, золотой,
что звалась возлюбленной державой
и держала мир в узде стальной.
По распятой, погруженной в темень…
Куда хочешь — в Пензу, Брест, Казань,
в Керчь, во Львов
и на деревню Таллин,
в Томск и Омск,
в Тюмень, в Тьмутаракань…
Эй, ямщик, сияют наши спицы!
Мы гуляем, мы пространства рвем!
Мы порушим бисовы границы,
в щепки все таможни разнесем!
Ну, а на прощанье, слышишь, старый,
дай мне в Тихом омочить тоску
и оставить синему песку,
первой зорьке поклон запоздалый.
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
