— Соберем все товариство и объявим на сходе, кому и какие будут разверстаны задания, — предупредили их в войсковой канцелярии.
По зову войскового правительства товариство заполнило всю крепостную площадь, не успевшую еще даже потерять свой травяной покров. Каждому хотелось поскорее определиться со своей ролью в войсковых делах. Ва- сюринский курень выставил людей больше, чем другие курени. Ему и миссия отводилась самая важная — в ближайшем будущем он должен был стать центром Екатери- нодарского округа.
На этой раде Федор Дикун стоял в группе своих земляков, в которой находились Никифор Чечик, Андрей Штепа, Иван Ковбаса, Степан Кравец, Иван Капуста, Кузьма Черный, Кондрат Кодаш, Семен Дубовской, Федор Бабенко, Каленик Заяренко, Мартын Антоненко и еще много других казаков, с кем ему позднее довелось до самого верха хлебнуть лиха.
Взоры собравшихся устремились в центр схода, где в окружении старшины, выжидательно осматриваясь по сторонам, прохаживался атаман Чепега. Низкого роста, почти квадратный, с багровым обветренным лицом, он был обут в желтые сафьяновые сапоги, на которые колоколами свисали необъятные по ширине голубые шаровары. Его мощный торс облегала красная свитка, подпоясанная шелковым кушаком, за которым впереди и с боков покоились увесистый пистоль и кинжал иноземной работы.
Литаврщики ударили по своим медным инструментам, призывая казаков к вниманию. Чепега вышел на самый круг и поднял вверх булаву, сверкавшую на солнце ребристыми гранями и колючими металлическими шипами. Атаман начал свою речь:
— Любезное товариство! Люди старые, среднего возраста да молодики! До сего времени нам не удавалось собрать свой круг и покидать лясы по насущным делам. Мы еще не отаборились как надо, на Тамань и Кубань продолжают идти и ехать казаки из Новороссии и других мест Заднестровья и Забужья. Почти все они — нам братья и други по Запорожской Сечи или их наследники. И мы их
’ принимаем в свою единокровную семью и всем им пора поселяться на новом месте жительства.
Чепега вытер бисеринки пота со лба, продолжил:
— За эти месяцы я объехал сотни верст по всей границе наших новых палестин. И скажу вам: не журитесь, казаки. Жить тут можно, степу много, рыба и зверь водятся. И в дому, и в хлеву всякий может себе создать достаток.
Слегка понизив голос, с задумчивой медлительностью добавил:
— Однако же и опасных беспокойств нам выпало немало. Сторожить границу, отбивать нападения всяких недругов. Санкт — Петербург поставил нам в Усть — Лабинской крепости, в Копыле, на Тамани несколько пехотных батальонов. Но тех регулярных войск не хватает. Главная тяжесть ложится на казаков — черноморцев. И это должен каждый понимать.
