рел на молодых незнакомых пришельцев и, приблизившись, довольно внятно объяснился на российском наречии:
— Я князь Батыр — Гирей Гаджиев. Здесь мой аул.
Ребята растерялись. Земля‑то тут — правобережье
Кубани, целиком в русском владении. И вот — нате вам: на ней черкесская деревенька. Дикун нашелся, спросил:
— А как вы и ваши люди здесь оказались?
Батыр — Гирей улыбнулся и пояснил:
— Где проходит граница — мне ведомо. Но земля до прихода казаков пустовала. И я с разрешения русского командования занял в Карасунском Куте небольшой участок. Тем более я собираюсь со своим семейством и крестьянами вступить в подданство Российской Империи.
Такой же разговор, но уже более обстоятельный, в официальном порядке, этот человек в тот же день вел в войсковой резиденции непосредственно у кошевого атамана, задав своей просьбой немалую головоломку черноморским батькам.
Об этом Дикун и Чечик услышали уже от тех, кто чаще крутился возле казачьей старшины и питался ее новостями. От службистов войсковой канцелярии они почерпнули сведения и о том, что Батыр — Гирей и еще несколько мелких князьков находятся в разладе с предводителями шапсугов, абадзинцев, абадзехов и некоторых других сильных черкесских племен, настроенных недружелюбно к черноморским казакам.
— Нелегкая у нас порученность, — поделился с Федором своим беспокойством один из младших писарей канцелярии, парубок чуть старше его по возрасту. — За себя и за мирных соседей придется кашу расхлебывать.
Май сопровождался грозами и дождями. На горизонте часто собирались тучи. Сначала легкими бесшумными росчерками их прорезали извилистые молнии, потом по небу прокатывались громовые раскаты, а за ними — разверзались южные ливни. Никифор Чечик пасовал перед грозовыми разрядами, торопливо крестился:
— Илья — пророк свою колесницу по небу гоняет, как бы она на нас не свалилась.
Дикун над ним подсмеивался:
— Так это же здорово: шикарный тарантас задаром достанется. Да еще в придачу с конями — огнями.
— Ты, Федька, не шуткуй, Бог наказать может.
— А ты разве не шуткуешь? — спрашивал Дикун и, не
ожидая ответа, по — своему завершал разговор. — Бог далеко и высоко, достанет — не достанет трудно угадать, а вот какой‑нибудь старшинишко учинить нагоняй нашему брату способен в любой момент.
Жаркое солнце быстро просушивало землю и выпадавшие осадки мало влияли на развернувшиеся хозяйственные и оборонные работы. Повсеместно по всей заселенной кордонной линии в срочном порядке требовалось строить дома, хаты, казармы, дороги, рыбзаводы, почтовые станции, провиантские магазины, церкви, меновые дворы, пикеты и посты, батарейные позиции и иные сооружения. И, конечно, на стройки в первую очередь бросались молодые силы, бессемейные одинокие сиромахи. Буквально через два — три дня после прибытия в Карасунский Кут Дикун и Чечик были выведены из‑под опеки обозного старшины и назначены в строительную команду.
