— Пока есть богатые — неистребима бедность.
Проезжали по тем местам, которые в 1790 году ярко и
гневно описал Александр Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву». Серые и низкие облака плотно висели над приземистыми закопченными домишками чухонских селений, сиротливо приткнувшимися к опушкам темных лесов. Почти на каждой версте встречались болота с неподвижной свинцовой водой. Удручающий этот пейзаж сопровождал казаков до самой столицы, куда на дорогу ушло около двадцати дней.
Переночевав на постоялом дворе, приведя в порядок одежду, обувь и свой внешний вид, делегаты и их сопровождающий войсковой писарь с наступлением приемных часов в правительственных учреждениях уже вышли к Дворцовой площади, остановились у подъезда военной коллегии. Через дорогу стоял памятник Петру I. Офицер предложил:
— Пока я буду узнавать, где находится государь и как у него получить аудиенцию, вам советую пройти по набережной Невы к памятнику Петру I. Там меня и ждите, я вместе с вами тоже хочу посмотреть монумент.
Никто не возражал. Делегатская группа дружно зашагала к видневшемуся бронзовому силуэту всадника на е дыбленном коне. Проход пе удивленными глазами: ро- вожали служилых людей в необычной форме одежды. Один из них даже остановился, разглядывая незнакомцев, по
дождал спешащего куда‑то чиновника и, извинившись перед ним, спросил:
— Не знаете, кто такие?
Тот снял пенсне с носа, вперил глаза в черноморцев и, отрицательно качнув головой, уже на ходу ответил любопытному горожанину:
— Аллах его ведает, может, персы или какие‑нибудь турки.
Явственно расслышавший этот разговор Осип Шмалько отделился от группы, сделал несколько шагов назад и с немалым раздражением пояснил несведущему обывателю так, чтобы расслышал и он, и удалявшийся от него чиновник:
— Черноморцы, вот кто мы, — громко сказал он.
— А где проживаете? — полюбопытствовал прохожий.
— На самом юге государства, границы его оберегаем.
За долгое время пути казаки смогли не раз у'здиться,
насколько в центре России мало осведомлены сельские и городские жители о расположении Черноморского войска, его ответственной кордонной службе и значительном вкладе в сближение с соседними народами. Век просвещения Екатерины II витал еще в эмпиреях высшей знати, но мало чего оставил в глубинах народной культуры. Темнота и забитость масс гнездились и в самой столице.
Черноморцы несколько раз с благоговением обошли вокруг памятника Петру I. При первом же обходе кто‑то из хлопцев попросил Ефима Полового для всех прочитать надпись, сделанную сбоку монумента:
