Осмелев, Федор с непринужденностью стал расспрашивать девушку о ее работе, спиванках, в которых участвует в кругу молодежи, о поездках в Екатеринодар на ярмарки и многом другом житейском и близком ей. Надя охотно рассказывала ему о своих подружках, со смехом поведала, как она гадала в ночь под Новый год.
— Собрались в хате одной бабули, — держась одной рукой за калитку, а другой — забавляясь вышитым платочком, вела она рассказ. — Накупили свечек и зажгли их. В широкий чан налили воды. А когда наступила полночь, каждая из нас растопила в посудине воск, а потом выливала в холодную воду. Самые разные фигуры получались. По ним и угадывали своих суженых.
— И какой же выпал тебе? — нетерпеливо спросил Федор.
Девушка на секунду умолкла, потом открыла тайну:
— Очертания застывшего воска, как определили девчата и та бабулька, напоминали воина в шлеме с пикой в руке. Значит, разыгрывали они меня, мой суженый — служивый казак при оружии.
Дикун не нашелся что промолвить девушке в ответ. Они еще немного поговорили и стали прощаться.
— Не знаю, удастся ли завтра заскочить к вам, — сказал Федор. — Но если не получится и я уйду завтра в Екатеринодар, не встретившись с вами, — все равно я скоро вас навещу, жди меня, Надия.
Он на два — три шага удалился от калитки, обернулся и хотел помахать девушке рукой, а она уже сама, как ласточка, припорхнула к нему:
— Феденька, возьми вот это от меня.
И подала ему тот самый вышитый платочек, который при ней был весь вечер.
Добрый знак! Все молодые парни и девушки ведали его символику — сердечное расположение к своему избраннику.
Вышло так, что и впрямь у Дикуна не выкроилось времени для нового визита к Кодашам. В ночной караул Федор не попал, зато с раннего утра его занарядили на подготовку казенных фур к сдаче окружному правлению. Он тут с хлопцами погрел лоб по самую завязку. За дорогу фуры поизносились, пришлось с ними немало повозиться, чтобы привести в мало — мальски сносный вид и спихнуть хозяйственникам окружного правления.
Фуры брались отсюда в прошлом году, снаряжение их в дорогу велось в Екатеринодаре. В их упряжке двигалось несколько десятков пар волов и лошадей. Из крепости Александровской Аврам Дубина, Иван Черноноженко и еще несколько казаков под расписку полковникам Великому и Чернышеву «на свой страх и риск» взялись доставить в целости и сохранности 41 пару волов в Екатерино- дар, для раздачи по куреням. Им это сделать удалось. Но потом из этого поголовья уже в самой Черномории 21 пару волов бесследно увели черкесы.
