У него стало горько во рту. Возможно, он побьет Эдварда. Дядюшка из-за возраста был вне пределов его досягаемости, но Эдвард свое получит.
Мисс Аннабел Уинслоу была поистине сочным и спелым фруктом. И его дядюшка планировал на ней жениться.
— Ты будешь держаться подальше от нее, — низким скрипучим голосом произнес дядюшка.
Себастьян ничего не сказал на это. У него не было наготове бойкого ответа, и потому он промолчал. Так было лучше.
«Хотя один Бог знает, как я все равно ее хочу, несмотря на все сопутствующие обстоятельства».
Себастьян сосредоточился на том, чтобы выровнять дыхание, ставшее опасно прерывистым.
— Пусть у тебя есть молодость и внешность, — продолжал Ньюбери, — но титул у меня. И будь я проклят, если допущу к нему твои загребущие руки.
— А я и не хочу его, — пожал плечами Себ.
— Конечно, хочешь, — фыркнул Ньюбери.
— Не хочу, — небрежно откликнулся Себастьян. Он начал приходить в себя. Удивительно, как быстро могут чуточка наглости и небрежная манера вернуть человеку достоинство. — Я лишь советую вам поспешить и скорее обзавестись наследником. А то эта ситуация крайне двусмысленна. Вы должны испытывать неудобство.
Лицо Ньюбери побагровело еще больше. Себастьян даже не думал, что такое возможно.
— Вот как? Ты называешь титул графа Ньюбери неудобством?
Себ начал было снова пожимать плечами, но потом решил, что эффектнее будет хладнокровно рассматривать ногти. Через минуту он вновь посмотрел на дядюшку:
— Нахожу. А вы просто несносная помеха.
Пожалуй, этим он немного хватил через край. Даже слишком через край, с чем Ньюбери явно согласился, потому что изо рта у него полился поток бессвязных слов и брызги слюны, а затем он выплеснул свой бокал в лицо Себастьяну. В нем оставалось немного жидкости, половину он, видимо, расплескал, когда ударил Себастьяна раньше. Но там было достаточно, чтобы глаза Себа начало жечь и струйка потекла у него по носу. Стоя, как сопливый ребенок, нуждающийся в носовом платке, Себастьян вдруг почувствовал, что в нем зарождается бешеный гнев. Гнев, какого он раньше никогда не испытывал. Даже на войне он не ощущал жажды крови. Он был снайпер, выученный быть хладнокровным и спокойным, выискивать врага на расстоянии.
Он действовал как положено, но не вовлекался эмоционально.
Сейчас его сердце бешено забилось в груди, кровь застучала в висках, но он услышал коллективный «Ах!» и увидел столпившихся вокруг людей, ожидавших его достойного ответа.
