— Да я не знаю, — как всегда при таком вопросе, смутился Костя. — Мы здесь уже второй месяц…
— А мы здесь ждем и ждем, ждем и ждем, кровью, можно сказать, умываемся. Ты, парень, сообщи своим, что мы уже на пределе. Можно сказать, против всей Европы стоим. И вас, между прочим, защищаем. Тоже надо учитывать. Они же, сволочи, не остановятся. После нас полезут дальше. Гнилье собачье!
— Сообщу, — пообещал Костя, не веря даже самому себе.
Что толку, если он об этом и прямо, и косвенно говорит в каждом репортаже. Пока там, наверху, раскачаются, здесь уйму народа перебьют. Была б его воля, ввел бы войска, а потом разговаривал бы с позиции силы. И что эта Америка сделала бы вместе с НАТО? Неужели начала бы Третью мировую из-за какой-то задрипанной Украины? Впрочем, с них станется. В принципе, похоже, они ее, эту войну, уже раскрутили. Осталось только поставить прежирную кляксу!
— А куда едете?
— На Боссе, — Костя мысленно поблагодарил Вяткина за предусмотрительность. Не забыл, однако, Федор Дмитриевич за делами и хлопотами своего хозяйства, выделил минуту и оповестил всех, кого следовало оповестить. Непонятно только, хорошо это или плохо. Теперь и пиндосы наверняка знают, что мы едем на юг. Впрочем, может, им не до нас? Может, они еще крепче задружились с бандеровцами и водку с салом трескают? Мало ли какие журналисты ездят по Украине? Да нет, подумал Костя, если разведка зацепилась, то это как раз их дело, отследить могут запросто.
Какая-то ускользающая мысль, как предчувствие, появилась у него в голове, но пожилой шахтер не дал сформулировать ее окончательно.
— Здесь пока тихо, но вот оттуда, — он показал на кладбище и гаражи, — вчера стреляли какие-то оболтусы. Проверить-то мы проверили, но никого не нашли.
— Как же, дядя Степан, — отозвался один из его помощников, белобрысый и тощий, со старым, потертым до блеска АК-47 через плечо, — а те?..
— Те — это не те, — веско сказал шахтер, — а какие-то любопытствующие. А те, которых надо было поймать, ушли восвояси.
— Нет, дядя Степан, ты что-то путаешь. Тех, которые ушли, поймали давеча и расстреляли. А те, которые любопытствующие, оказались мародерами. Их тоже расстреляли. — Он засмеялся, радостно, как человек, у которого исполнилась заветная мечта.
В глубине души Костя умилился его горячности. Он сам когда-то таким был. Куда оно все делось?
— Мародеров я сам! — воскликнул, распаляясь, седой шахтер. — Вот этой рукой. — И он продемонстрировал бицепсы, которые бугрились, как штук двадцать хороших отбивных, сложенных вместе.
