— Есть, — говорит, — возможность похерить все. Никому бы другому не сказал, но в вас чувствую скалу.
— Будьте уверены, — говорю, — тайны хранить когда-то умел…
— Случай есть дать доказательство, — говорит, — какой вы есть в действительности человек и русак. И случай редкий. Вот… Из самых, — говорит, — достоверных источников знаю: на заводе у Пурица сейчас митинг, в его именно доме. Говорил давеча полицеймейстеру. — «Не мое дело» — говорит. На жалованьи у жидов; всем известно, я знаю, военная сила — только по требованию полиции, — ну да… Но… бывают обстоятельства, — примеры даже можно назвать, — когда и самостоятельно, по собственной инициативе. За что получали одобрение, да еще какое!.. Вот вам случай… Гляжу на него: смеется или нет? Нет, не смеется.
В серьез. Шумит у меня в голове, мутно, никакой ясности в мыслях… Случай-то он случай и, может быть, действительно, единственный, а в душе сомнение: годится ли? Есть что-то этакое… неясное, сомнительное… Дерябнули мы тем временем еще рюмки по две.
— «У нас», — говорит, — «на словах все преданы долгу, а коснись до дела, сейчас в кусты… Прямоты настоящей русской не видать…»
— Ну уж это вы напрасно! — говорю.
— «Да я не о вас…»
— Это вы напрасно-с! — повторяю с ударением: — на это вы не имеете пр-рава!..
— «Я не о вас, подъесаул! Вы — я знаю — гранит по этой части… А вот другие…» — И пошел расписывать. Ловко, мерзавец, расписывал! Растрогал меня до глубины души, более или менее.
— Пойду, — говорю, — разгоню всю революцию к черту!
— «Двух-трех казачков», — говорит, — «достаточно, и все иудейское племя пятки покажет»!
— Не будь я подъесаул Чекомасов, — говорю, — если через час не представлю вам живьем всех заговорщиков до единого!..
Подъесаул сделал паузу. Вспомнил что-то сам с собой, усмехнулся, покрутил головой. Шишкарев продолжал изучать пристальным взглядом его усы, толстую нижнюю губу и тупой подбородок. И стало ему немножко страшно за заговорщиков не от грозно-рычащих звуков голоса подъесаула, а от этого широкого, тупого подбородка.
— Перекрестил он меня. — «Через час, — говорит, — жду с победой. Помните: победителей не судят! смелым Бог владеет!»
— Приезжаю в казармы, вызываю дежурную часть. — Звонкобрехов, — говорю, — ты — расторопный урядник, подбери десяток молодцов, — в такое-то место. — «Слушаю, вашбродь.» — Да живо! Не копаться! — «В один секунт, вашбродь!.»
— Действительно, через каких-нибудь пять минут готовы.
Вызвал я по телефону околодочного. Явился околодочный из части.
