Эмили Дикинсон ответила:
„Вы спрашиваете — кто мои друзья — Холмы — сэр — и Солнечный закат — и мой пес — с меня ростом — которого мой отец купил мне — Они лучше — чем Существа человеческие — потому что знают — но не говорят — а плеск Озера в Полдень прекрасней звуков моего фортепиано. У меня Брат м Сестра — наша Мать равнодушна к Мысли — Отец слишком погружен в судебные отчеты — чтобы замечать — чем мы живем — Он покупает мне много книг — но прости не читать их побаивается — что они смутят мой Разум. Все в моей семье религиозны — кроме меня — и каждое утро молятся Затмению — именуя его своим „Отцом“. Но боюсь, вам наскучит моя повесть — я хотела бы учиться — Можете ли вы сказать мне — как растут в вышину — или это нечто не передаваемое словами — как Мелодия или Волшебство?“
Обмен письмами продолжался. Эмили Дикинсон просила советов — и не принимала их, кроме одного: не печатать своих стихов. Она обрекала себя на безвестность, понимая, что творчество ее не будет принять без жестокого хирургического вмешательства. Те немногие стихотворения Дикинсон, которые были опубликованы против ее желания, „исправлены“ редакторами. Она словно отступила в тень и продолжала отступать все дальше и дальше. Постепенно рвались нити общения с людьми. В своем родном городе Эмили Дикинсон, молчаливая тень в белом, превратилась в легенду.
Реконструкция ее жизни как будто очень проста и в то же время изобилует парадоксальными загадками.
Эмили Дикинсон родилась в 1830 году в городе Амхерсте штата Массачусетс. Город был основан пуританами, бежавшими из Англии от религиозных гонений в самом начале XVII века. Пуританизм для поколения Эмили Дикинсон уже не был той великой правдой, защищая которую люди шли на смерть, он стал респектабельной нормой поведения, и даже эти житейские нормы в середине XIX века быстро размывались. Время патриархального уклада прошло, наступала эра промышленного капитализма. Однако в Амхерсте кальвинизм рухнул позже, чем в Бостоне — культурном центре Новой Англии. В тридцатых годах Р. У. Эмерсон, поэт и философ, стал „властителем дум“ молодого поколения. Его публичные выступления, книги и эссе привлекли к нему многочисленных почитателей и последователей. Так создался известный в истории американской литературы кружок трансценденталистов.
Романтическая философия, получившая заимствованное у Канта названия трансцендентализма, представляла собой эклетическую смесь буддизма и идей Шеллинга и других немецких философов-идеалистов. В своей этической части эта философия была направлена против „американского образа жизни“: американцы, писал Эмерсон, „верят лишь в силу доллара, они глухи к чувству“. [Emerson R.W. The Basic Writings of America's Sage, N.Y., 1947, p. 160] Эмерсон говорил, что человек мог сам, доверившись собственной интуиции, без помощи церковных догм, почувствовать в себе высшее начало, „Сверхдушу“. Для этого нукжны покой и уединение, хотя бы в четырех стенахсвоего дома, а лучше всего на лоне прекрасной, дикой природы. Люди должны отринуть ложные ценности и вновь обрести способность видеть красоту мира.
