— Да, вот вчера маневры, я слышал, были просто убитыми, — сказал Кириллов. — И ничего, все отделались выговорами.
— Это точно, — откликнулся Эрнест. — Давно не видел такого позорища.
Как бы для иллюстрации того, куда свернула беседа, в зал вошла группа военных, судя по всему, очень высокопоставленных. Увидев верховного главнокомандующего, они остановились, вытянулись в струнку и отдали ему честь, он приветствовал их рассеянным кивком. Военные прошли в другой угол зала, видимо, стремясь от начальства держаться на всякий случай подальше.
— Дуболомы, — прокомментировал их появление Карамышев. — Иногда мне кажется, что и я мог бы командовать лучше. Хоть я и не профессиональный военный. Слава богу, у нас не назревает сейчас никакой войны.
— А эти стычки на улицах? — спросил Лунин.
— Ну, это мелкие полицейские операции, — ответил Эрнест. — Что, здорово досаждают?
— Да не так чтобы уж очень… Хотя сегодня с утра жарко было, это точно. Я уж чуть было отстреливаться не начал.
— Да, нашим парням пришлось там потрудиться, — сказал Эрнест. — Пора с этим заканчивать, с этой вольницей. Больше я этого допускать не намерен. Хватит, порезвились уже.
— А чего они хотят добиться своими нападениями? — спросил Лунин. — Мне никто не может дать вразумительного ответа.
— Да ничего особенного, просто раскачивают обстановку. Ты хочешь в их действиях логику, что ли, найти? — спросил Эрнест, сверкнув глазами, беседа явно доставляла ему удовольствие. — Логики ты там не дождешься, не надейся.
— А почему они так сильны? — спросил Лунин. — Почему нельзя прекратить это сразу?
— Как у тебя все легко, — сказал Карамышев. — Ты думаешь, власть — это так много значит? Власть у нас еще очень непрочная. Одно название, я бы сказал.
— Ничего себе название, — пробормотал Лунин, принимаясь за жаркое. Еще один бокал пива бы ему не помешал.
— Это так только выглядит. Ничего, после выборов все сразу войдет в свою колею. А сейчас… У них сильные организации, они давно работают, большие традиции. Вообще эта идея имеет популярность в массах. Вполне могут хорошо выступить и на выборах. Что потом в парламенте с ними делать, ума не приложу… Ничего, этот вопрос мы будем решать.
Некоторое время они ели в молчании. Лунин почувствовал, как по телу разливается приятное чувство сытости и какого-то покоя. Эрнест был, безусловно, самым опасным человеком в этом небольшом мирке, но может быть, именно поэтому находиться с ним рядом и иметь возможность задавать вопросы — давало чувство безопасности, хоть и иллюзорное, Лунин это хорошо понимал.
