По части записок тут два было варианта, которые приходили в голову. Или убийца писал первый пришедший ему в голову кусок, желая как бы поставить последний штрих, увенчивающий кровавое дело. Или же все это имело какой-то смысл, цитаты были подобраны по какой-то системе. Собранные вместе, они должны были тогда что-то значить и складываться в какое-то сообщение. У Лунина не было ни малейших идей, что именно это могло бы быть.
Изучение папки, правда пока поверхностное, нисколько не продвинуло Лунина пониманию главного вопроса, который его мучил: какое отношение имел труп в гостинице ко всему этому делу? Этот вопрос вставал перед ним неотвязно, и поразмыслив, он понял почему — его смущала двойная мотивация, по которой он ввязался во все это.
Эрнест ясно сказал, что ему зачем-то нужны его, лунинские воспоминания. Не устроил ли он сам всю эту цепочку кровавых убийств специально для того, чтобы привлечь его и держать поблизости, пока что-то удастся вспомнить? Легкий псевдофилософский налет в этой истории мог быть неуклюжим ходом, попыткой придать больше интересности событиям. С возможностями Карамышева провернуть все это было нетрудно, техника самая простая.
Чечетов, правда, уверенно сказал, что Эрнест к делу непричастен, но насколько можно было доверять самому Чечетову, тоже оставалось неизвестным. В общем, игра по-прежнему продолжалась в полном мраке, двигаться приходилось наощупь, и постоянно натыкаться лбом на стенки.
В дверь постучали.
— Да! — воскликнул Лунин, вздрогнув от неожиданности. — Войдите!
Дверь открылась, и вошел человек, чуть удививший Лунина своим видом: если все здесь выглядели довольно небрежно, даже на торжественном приеме, как будто не придавали значения одежде, когда происходят такие события — то этот человек был одет безуия. речно. Немного неуместным на нем казался только шарф, обмотанный вокруг шеи. Эстет, подумал Лунин.
Гость вошел в кабинет, оглянулся как-то неуверенно, затем обратился к Лунину и протянул ему руку.
— Я так понимаю, вы и есть наш новый начальник? — спросил он.
— Лунин, — сказал Лунин, пожимая ему руку. — Михаил.
— Юраев, Филипп, — представился гость. — Ваш подчиненный, сотрудник и надеюсь, помощник.
— Я вас приветствую, — сказал Лунин, сразу стараясь задать официальный тон. — Садитесь, Филипп.
Он сложил бумаги в папку и закрыл ее.
— Есть какое-то продвижение в деле? — спросил Юраев.
— Полный ноль, — неожиданно для себя ответил Лунин. — Никаких результатов.
