— Так прогуляться или выписаться из гостиницы?
— И то, и другое. Погода была чудесная, — ответил Лунин, чувствуя все большую досаду на себя от того, что он плохо готовится и проигрывает в этой игре каждый раунд.
— А почему ночью? Вещи удобнее было забрать утром.
— Наутро у меня была назначена аудиенция здесь, — с легким раздражением сказал Лунин. — Вы, может быть, меня подозреваете во всех этих убийствах? — добавил он, стремясь придать ситуации юмористический оттенок.
— А знаешь, это не исключено, — неожиданно вмешался Кириллов. — По крайней мере, по времени сходится.
— Да? — спросил Лунин с иронией. — И какой же у меня мотив?
— Возможные мотивы убийств мы обсудим позже, — сказал Чечетов. — Нет конечно, Михаил, убивали не вы. Мне просто интересно было, почему у вас такой слегка помятый вид. Обычно вы выглядите свежее.
— Мне плохо спится по ночам, — проворчал Лунин. Ему явно надо было быстро учиться, иначе бы его переиграли тут все, кто только можно.
Чечетов взял большую папку, лежащую у него на столе, и протянул ее Лунину.
— Здесь документы по делу, — сказал он. — Выглядит пухло, но не доверяйте первому впечатлению, оно обманчиво. На самом деле никаких концов в деле нам отыскать пока не удалось.
С некоторым облегчением Лунин взял папку и хотел уже открыть, но Чечетов остановил его.
— Посмотрите позже, — сказал он. — Там в основном описания каждого из убийств, или правильнее сказать, мест преступлений, и свидетельства очевидцев, находивших трупы. Ничего ценного я не нашел, но проглядеть свежим взглядом будет полезно.
— Интересное, наверное, чтение, — вставил Кириллов, когда Лунин укладывал папку себе в портфель.
— Что вы вообще думаете о деле, Михаил? — спросил Чечетов, закурив еще одну сигарету.
— Прежде всего мне хотелось бы что-то уточнить, — сказал Лунин. — Каков круг подозреваемых?
— Я думаю, мы можем исключить Эрнеста Карамышева. И сидящих тут в этой комнате, — добавил он как бы из иронической вежливости. — Остальные все.
— Но это же огромное количество народу.
— Да, мы тоже столкнулись с этой трудностью. Эрнест убежден, что убийца о у кто-то из ближайших его соратников. Но я в этом не уверен. Это может быть кто угодно — но конечно, не человек с улицы.
— Почему? — спросил Лунин.
— В некоторые места, где были совершены убийства, невозможно было проникнуть, не зная кое-каких тонкостей, которые могут быть известны только людям из ближнего круга. Здесь я имею в виду в самом широком понимании. Эрнест склонен везде видеть измены и предательства, это яркая драматическая натура. Ему легче представить бунт и заговор, чем мелкого заурядного службиста, который идет на такую большую вещь, как убийство. Я, наоборот, считаю это вполне вероятным.
