Влюбленные лжецы | страница 51



— Значит, он сказал, что слышал, будто ты хлюпик, да? — проговорила она.

— Ну да, сказал, что он слышал, но не думаю, что…

Она наградила его долгим, коварным взглядом, в котором читался яростный вызов.

— Интересно, — сказала она, — от кого же он мог это слышать?

Высвободив большие пальцы из-под ремня, Рассел — с выпученными глазами, ошеломленный ее предательством — медленно попятился от нее по комнате. Уже у дверей он увидел, что коварство сменилось у нее на лице страхом, но было поздно: они оба знали, что он теперь сделает, и его было уже не остановить.

Он встал у лестницы и закричал:

— Мама! Мама!

— Что случилось, милый? — Люси Тауэрс, крайне обеспокоенная, показалась на площадке. На ней было «чайное» платье, как она его называла.

— Нэнси сказала Карлу Шумейкеру, что я хлюпик, а он рассказал другим, и теперь все говорят, что я хлюпик, а это неправда. Неправда.

Люси величаво спустилась вниз — иной манеры ее чайное платье не терпело.

— Вот как. Ну что ж, мы обсудим это за обедом.

Элизабет дома никогда не обедала, Элис ела в школьной столовой, так что за столом они сидели втроем: Рассел с матерью с одной стороны, Нэнси — с другой. Отвести напор величавой, страстной и безжалостной речи, которую произносила Люси, было некому.

— Я поражена тем, что ты сделала, Нэнси; твой поступок очень меня беспокоит. Так не поступают. За спиной у друзей не врут и не распускают злобные слухи. Это все равно что воровать или мошенничать. Это отвратительно. Нет, есть, наверное, люди, которые так себя ведут, но мне бы не хотелось сидеть с ними за одним столом, или жить в одном доме, или даже считать их своими друзьями. Ты понимаешь меня, Нэнси?

Домработница вошла с тарелками — сегодня на обед была телятина с картофельным пюре и горохом — и задержалась у стола, чтобы бросить на Люси преисполненный скрытого упрека взгляд. Никогда еще не работала она в таком доме, и никакого желания снова попасть в такой же у нее не было. Одна дама славная, другая ненормальная и трое вечно грустящих детей, — ну что это за дом? Ну, скоро это, похоже, кончится — она уже сказала в агентстве, чтобы ей искали новую работу, — но сейчас-то должен же был кто-то заткнуть эту ненормальную, пока она не заругала девчонку до смерти.

— Рассел — твой друг, Нэнси, — продолжала Люси Тауэрс. — И ты живешь с ним в одном доме. Когда ты в школе злословишь у него за спиной, ты причиняешь ему огромный вред. Но я уверена, что ты это знаешь; ты это с самого начала знала. Но вот интересно, обо мне ты хоть раз подумала? Потому что знаешь, что я тебе скажу, Нэнси? Это я нашла этот дом. Это я пригласила твою мать сюда переехать, чтобы мы жили все вместе. Это я ни на минуту не оставляла надежды, что в нашей жизни воцарятся мир и гармония, — да, и я продолжала надеяться, даже когда стало понятно, что этого никогда не произойдет. Как видишь, ты не только Рассела оскорбила, Нэнси, ты и меня обидела. Меня. Ты страшно меня обидела, Нэнси…