Ягненок был возвращен Антее. Но цыгане стояли так близко, что плакать он не переставал. Тогда мужчина с красным платком на шее сказал:
— Ну-ка, Фараон, разведи огонь. А вы, женщины, приготовьте похлебку.
Таким образом, цыгане, хотя и неохотно, должны были разойтись и приняться за работу, а дети со своим меньшим братом остались сидеть на траве.
— Когда солнце сядет, то все опять уладится, — сказала Джейн. — А все-таки страшно! Вдруг цыгане рассердятся на нас, когда придут в себя? Они могут нас прибить, или привяжут нас к деревьям и бросят здесь.
— Нет, они этого не сделают, — сказала Антея. (И добавила шепотом: «Ягненочек, милый, перестань плакать: видишь, твоя Панти здесь, с тобою»). — Они не злые люди, иначе не захотели бы нас накормить.
— Да, как же! — сказал Роберт. — Я и не притронусь к их грязной похлебке, она у меня в горле застрянет.
В эту минуту и другие были с ним согласны. Но когда ужин был готов, то все принялись уплетать его за обе щеки. Цыгане приготовили вареного зайца с луком и каких-то птиц, похожих на цыплят. Ягненку дали сухарей, размоченных в горячей воде и посыпанных мелким сахаром. Ему это кушанье так понравилось, что он, сидя на коленях у Антеи, даже позволил двум цыганкам кормить себя с рук. Бесконечно долгим показался для детей остаток этого дня, так как им все время пришлось забавлять Ягненка. О бегстве нечего было и думать: цыгане зорко следили за ними. Под вечер Ягненок успел привыкнуть к женщине со светлыми волосами, позволял цыганятам целовать свои лапки и даже становился, положа руку на грудь, и кланялся мужчинам, «как большой». Весь табор был в восторге от него, а братья и сестры в глубине души невольно гордились оттого, что его таланты проявлялись перед такой внимательной и отзывчивой публикой. Однако, вместе с тем, дети нетерпеливо ждали захода солнца.
— Мы уже привыкли ждать заката, — шепнул Сирил. — Когда же наконец мы сумеем пожелать чего-нибудь очень хорошего и будем жалеть, что солнце зашло.
Тени от деревьев становились все длиннее и длиннее, пока наконец не слились в красноватом сумраке. Солнца не было видно — оно скрылось за холмом, но еще не закатилось. Цыгане начали терять терпение.
— Ну, малыши! — сказал человек с красным платком. — Пора уж вашим головам и на подушки. Мальчишка с нами теперь подружился, и вы, стало быть, можете отсюда проваливать.
Цыгане и цыганята столпились вокруг Ягненка, к нему протягивали руки, манили его пальцами, ласково улыбались. Но все эти искушения на него не действовали. Забравшись на руки к Джейн, он крепко обнял ее за шею, прижался к ней всем телом и так жалобно заплакал, как ни разу еще не плакал в этот день.
