Тогда Алиса сказала:
— Пожалуйста, давайте отпустим его! Он исправится!
Но наш грабитель сказал, нет, так нельзя, надо подождать папу.
Тут Г. О. выпалил:
— По-моему, это нечестно, ведь вы сами грабитель.
Как только он произнес эти слова, взломщик завопил: «Провели!» — и только наш собственный взломщик попытался удержать его, как он выбил пистолет у него из рук, а другой рукой сбил нашего взломщика с ног и выпрыгнул в окно, хотя Дикки и Освальд повисли у него на ногах, пытаясь задержать его.
И у этого взломщика еще хватило наглости просунуть голову в окно и сказать: «Сердечный привет хозяюшке и детям», и с этим он скрылся. Алиса и Дора помогли нашему взломщику подняться и спросили его, больно ли он ушибся, он сказал что не больно, но на затылке будет шишка, и девочки счистили с него всю грязь, потому что Элайза, как всегда, не вымыла пол в кухне.
Потом он сказал:
— Давайте как следует запрем ставни. Где двое, там и третий. Может быть, сегодня еще дюжина взломщиков набежит.
Мы заперли ставни — Элайза должна была сделать это перед уходом, ей сотню раз говорено, но она всегда оставляет — и мы вернулись в папин кабинет, и наш взломщик сказал: «Вот так ночка!» и снова поставил свои башмаки на решетку, чтобы от них пошел пар, и мы все заговорили разом. Это было самое замечательное приключение в нашей жизни, хотя это и не имело отношения к поискам сокровища, во всяком случае, на этот раз не мы его искали. Взломщик, наверное, надеялся что-то найти, да не нашел, и наш взломщик сказал, что он ни на минуту не верит, будто у того взломщика есть дети, да еще точь-в-точь как я и Алиса.
Потом мы услышали, как хлопнула калитка, и мы сказали: — Вот и папа пришел! — и наш взломщик сказал:
— Теперь пора вызывать полицию.
Тут мы все так и подскочили. Он так нам понравился, и нам казалось ужасно несправедливым засадить его в тюрьму тем более когда тот противный грубиян взломщик так легко отделался.
Алиса сказала:
— Нет, нет — пожалуйста, бегите! Дикки, скорее открой заднюю дверь! Бегите, бегите!
И мы все сказали ему, чтобы он скорее бежал, и повели его к задней двери и всучили ему его шляпу и трость и все то, что раньше было у него в карманах.
Но папа уже отпирал дверь — мы опоздали.
Папа вошел очень быстро, отфыркиваясь с морозу и на ходу говоря:
— Все в порядке, Фулкс, я достал… — тут он застыл на месте, потому что наконец заметил нас. И он сказал тем голосом, которого мы все так боимся: — Дети, что это значит?
