И маэстро Алинови приготовился со всей приличествующей случаю строгостью раскритиковать фугу, написанную Джузеппе Верди. Но едва только он бросил беглый взгляд на мелко исписанные страницы нотной бумаги, как им овладело волнение. Внешний рисунок фуги сразу приковал к себе его внимание; фактура фуги показалась ему чрезвычайно выразительной и осмысленной, проработанной до мельчайших подробностей. И первое впечатление не обмануло маэстро. Разбор работы молодого Верди утешал и радовал Алинови. Могло ли быть иначе?
Когда через пять тактов вступил второй голос, вместе с ним появилось затейливое противосложение. И сразу образовалось взаимодействие противосложения и темы. И в этом взаимодействии тема зажила новой жизнью и была установлена некая закономерность, способствующая развитию музыкальной формы. Мог ли маэстро Алинови оставаться равнодушным к такой живой и мастерской экспозиции?
Теперь с каждым новым вступлением темы музыкальная ткань делалась все богаче и богаче, точно раскатываемый ковер, вытканный прекрасным и тонким рисунком. Голоса бежали одни за другими, вступали в единоборство, встречались и скрещивались в самых изысканных и сложных взаимоотношениях. Потом они расходились и снова встречались, сплетаясь в причудливые узоры. Тема претерпевала всевозможные видоизменения. Она сжималась и укорачивалась. Она показывалась то здесь, то там, как дитя, играющее в прятки. Она проходила полнозвучно и властно в двух, а то и трех регистрах одновременно. Она неожиданно вырастала и вместо четырех тактов раскидывалась на целых восемь.
Маэстро Алинови был взволнован до слез. Он не мог понять, откуда у этого юноши из глухого провинциального городка такие знания, такое пылкое воображение, такая напряженная страстность в полифоническом мышлении. Совсем недавно, когда объявили конкурс на место музыкального руководителя при кафедральном соборе в Монце, явилось двадцать восемь претендентов! Двадцать восемь! (Впрочем, не удивительно. Место завидное. Большое жалованье. Столица под боком. До Милана три часа езды.) Среди них были опытные и ловкие музыканты. И вот, все они, все до единого провалились на сочинении фуги.
Маэстро Алинови знал это очень хорошо. Он возглавлял тогда комиссию экзаменаторов. Он был назначен правительственным распоряжением на этот пост, почетный и ответственный. И он сам провалил всех претендентов. Нечего скрывать! Традиции полифонической культуры утрачены. Совсем утрачены. И вдруг здесь, у скромного деревенского юноши такое проникновение в сущность полифонии. Откуда это?
