В этот вечер Симанович застал дома «общество».
Ему не сразу открыли дверь. Пока он стоял под дверью, слышал внутри какую‑то возню, женский визг и сопение. Позвонил вторично. Какой‑то парень открыл, взглянул на него безразлично и ринулся в темный угол коридора дожимать толстую деваху.
Длинный коридор был слабо освещен. Вдоль стены, под вешалкой для верхней одежды, завешенной цветастым ситцем, стояло с полдюжины пар чьих‑то калош. (Похоже, гости!). Открылась светом боковая дверь в квартиру, где теперь Симанович снимал комнату — попросторнее и по светлее, да и меблированную неплохо. Выглянула хозяйка. Выглянула и исчезла. А в дверях появился маленький бри тоголовый мужчина, чисто одетый, в белой рубашке и в лакированных штиблетах. Пока Симанович снимал ботинки, тот с живостью наблюдал за ним. А Симанович поймал себя на мысли, что где‑то видел этого мужчину. Где‑то он видел этого еврея среди многочисленных родственников жены. Тот отступил от двери, галантно пропуская Симановича впереди себя.
За столом сидели две молоденькие девушки, сын хозяйки Бориска и мужчина, по виду раввин. Хозяйка, по случаю в нарядном платье, представила гостей:
— Твои родственники, Арон Самуилович. Из Москвы.
— Не все, — поправил ее Бориска. — Этот еврей — рудогайский раввин, — указал он на пожилого в черной бархатной ермолке. — Ему переночевать негде…
— Очень рад. Шелом — алейхем, ребе, — поклонился раввину Симанович, удивляясь про себя, что ему представили родственников, которых он видит впервые.
От двери подошел к столу бритоголовый. Симанович взглянул на него, досадуя, что так и не вспомнил, как его зовут. Однако протянул руку. Тог вдруг не подал. Объяснил:
— Я как раз руки мыть собрался. А там кто‑то… — и он вышел в коридор.
Симановича усадили на диван напротив девушек. Одна круглолицая и прьнцастая; другая изящная и волоокая. Очень симпатичная! Типичная еврейка.
— Соня, — представилась симпатичная, слегка приподнявшись и склонив головку.
— Роза, — представилась прыщастая, чему‑то усмехнулась и потянулась к тарелке с капустой. — Мы тут чай пьем, вас ждем.
Вернулся бритоголовый родственник, которого Соня назвала дядей Мишей. Он сел за стол, налил Симановичу чай и сказал:
— Мы тут до вашего прихода спорили: кто победит в этой чертовой войне с японцами? Я за японцев, а вот они, — он указал на девушек, — за Россию.
— Почему за Японию? — удивился Симанович, отпивая из стакана.
— Я не то чтобы за японцев. Но у них техника…
