— Покойной ночи, балабосте (хозяйка), — Арон Симанович вконец разомлевший от уюта, тепла и ненавязчивой болтовни хозяйки, вышел в свою комнату, лег поверх стеганого одеяла и смежил веки. «Ничего, — мелькнула умиротворенная мысль, — подожди немного, балабосте, и твой Бориска будет в университете… Мы этого Николашку!..»
И вдруг сонливость отлетела. В голове зароились какие‑то агрессивные мысли: она боится урядника за сто шагов! Почему мы должны бояться? Почему терпим унижения?..
Он никогда не понимал этих жалких забитых людей. Не понимал, как можно жить в ожидании с моря погоды. Нет, он человек дела, действия. И не зря целыми днями, а часто и ночами, пропадает в разного рода клубах, варьете, бильярдных, на скачках. Других злачных местах, где много всякого разного люда различного общественного положения. Он с ними пьет, играет, делает ставки, ходит по женщинам.
Ночные похождения особенно сближают. Когда не особенно обращают внимание на национальность и общественное положение. Вино, азарт, женщины уравнивают людей, делают их менее разборчивыми в выборе друзей, собутыльников. И менее щепетильными в выборе способов добывания средств на «красивую жизнь».
Именно здесь, в этой среде увлекающихся, умный'и расчетливый Симанович искал себе нужных людей, заводил выгодные знакомства и связи. Именно здесь он обнаружил в себе талант и умение использовать людей в своих целях.
Потихоньку, незаметно, где подкупом, где мелкими услугами, где пустыми обещаниями, благо русские люди простодушны и доверчивы, Арон Симанович расширял круг своих знакомых, направляя свои усилия главным образом на полицию и чиновничество. От полиции во многом зависела свобода действий, а от чиновников — протаскивание своих интересов в конторах и ведомствах. Но главной целью был царский двор. Проникнугь туда во что бы то ни стало и там создать свое влияние.
И все складывалось как нельзя лучше.
Но тут из Киева пришла страшная весть — намечаются погромы. Надо бы срочно выехать туда, спасать семью, спасать дело — там у него несколько ювелирных магазинов… А тут подвалила такая удача — завел знакомство с братьями Витгенштейн, служившими в личном конвое Императора Николая. Упустить такой шанс было немыслимой глупостью. И сшиблись в душе долг и выгода. Пока шла борьба с самим собой, в Киеве начались погромы. И это дорого ему обошлось: по приезде в Киев он обнаружил свои магазины разгромленными. Один управляющий еврей был убит. Убиты и многие родственники. Надо было спасать семью и надо было спасаться самому. Спрятаться где‑либо было невозможно — тех, кто укрывал евреев, убивали вместе с евреями. Пришлось решиться на отчаянный шаг. Узнав, что во главе погромов стоит генерал Маврин, а помощником у него полицмейстер Цихоцкий, которому когда‑то он услужил неплохо, да и генералу Маврину тоже, Симанович отправился на прием к… самому Маврину.
