– Они убили Ниала, – пробормотал Айс. – Похоже, в твоем отряде теперь осталось всего два человека!
Белые зубы кукловода блеснули в лунном свете, когда огромная заскорузлая ладонь опустилась юноше на плечо.
– Посторонись, парень, – Ниал опустился на колени рядом с кукловодом и принялся разматывать цепь, бормоча что-то себе под нос.
– Видишь? – Элисед кивнул на здоровяка. – Его многие пытались прикончить, но ни один в этом деле не преуспел.
– Говорю вам, – Ниал захрипел, и в горле у него что-то забулькало. – Пиво, как пить дать, подорожает, а это прикончит меня куда быстрее, чем заточенная с одного конца железка!
Завернувшись в плащи, троица старалась держаться в тени домов, и обходить стороной редкие фонари.
Неподалеку раздался пронзительный свист, по мостовой застучали подкованные сапоги, и забряцало оружие. Отряд городской стражи деловито протопал мимо вжавшихся в стену друзей, а спустя секунду, за ними последовал еще и конный разъезд из двадцати всадников.
– Вовремя мы убрались, – прошептал Ниал, провожая солдат взглядом. – Если бы они все сразу навалились, нам бы точно не поздоровилось!
– Я думаю, что убийцы действовали сами по себе, – ответил кукловод шепотом. – Так что городская стража тут ни при чем.
Верзила закашлялся и схватился рукой за горло.
– Простите, командир, – прохрипел он. – Похоже, что это я их к нам привел. Они наверняка шли за мной следом от "Красного быка", а я ничего даже не заметил!
– Я, на твоем месте, тоже ничего бы не заметил, – Элисед подтолкнул Айса в спину, и троица осторожно двинулась дальше вниз по улице. – Эти парни были настоящими профессионалами, не то, что увальни капитана Харлана.
Сделав несколько шагов вперед, Ниал неожиданно свернул в темный переулок. Глухие стены домов громоздились вокруг до самых небес, а нависающие над головой балконы, с висящим на них прелым бельем, закрывали звездное небо.
Двигаться в кромешной тьме можно было лишь вдоль стены, касаясь рукой холодного камня и моля богов, чтобы не дали поломать ноги или свернуть шею, свалившись в какую-нибудь невидимую сточную канаву или выгребную яму.
– Ох, и запашок же здесь, я к нему никогда не привыкну! – хмыкнул Элисед. Судя по его гнусавому голосу, он зажимал себе нос пальцами. – Даже хуже, чем у тебя на скотобойне, Ниал!
Здоровяк закашлялся и захрипел в темноте.
– Не вспоминайте, командир, – его сиплый голос дрогнул. – Теперь все мое добро наверняка конфискуют и пустят с молотка!
