Уши у юноши вновь покраснели.
– Никакая я не козявка, – буркнул он обиженно. – Мне уже шестнадцать, и я могу за себя постоять!
– Не сомневаюсь, – усмехнулась госпожа Эйдис. – Парни, которые задирались сегодня утром в трапезной к инсубру, тоже наверняка так думали. Чем это все закончилось, ты и сам видел.
Юноша громко засопел и заерзал на стуле.
– У меня есть Кирк, – сказал он, наконец. – Он никому не даст меня в обиду!
Хозяйка гостиницы покачала головой.
– Безрукий голем? – ее брови удивленно поднялись. – На что он годится, кроме как таскать повозку?
Со своего стула юноше была видна только макушка глиняного великана, стоящего на улице под окном кабинета госпожи Эйдис. По помятой кастрюле, надетой на его голову, скакали маленькие серые птички, а уличная детвора швыряла в него камни, с визгом разлетаясь в разные стороны, когда голем переступал с ноги на ногу.
– Я его обязательно починю, – пробормотал юноша. – За этим я и приехал в Паару! Я поступлю подмастерьем к мастеру Креатура и сам научусь делать големов!
Лицо госпожи Эйдис приобрело задумчивое выражение.
– Делать големов посложнее, чем посуду, – сказала она. – Для этого нужен не только талант, нужно, чтобы и сам мастер был чуточку волшебник.
– В моем роду были волшебники! – воскликнул Айс и осекся. – Так, по крайней мере, говорил мой дед…
За окном вновь зазвенел колокол на храме Орвада. Госпожа Эйдис приложила руку к сердцу и повторила вслед за юношей короткую молитву.
– Ты хороший мальчик, – вздохнула женщина. – Но, боюсь, в большом городе тебя ожидает множество разочарований…
После полудня улицы города опустели, а ставни на окнах наглухо закрылись, тщетно силясь сохранить в домах остатки утренней прохлады.
Несколько полуголых детишек плескалось в малюсеньком фонтане, наполненном застоявшейся водой посреди площади Конной Гвардии, а в тени под скамейками с облупившейся шелушащейся краской распластались грязные бродячие собаки, с вываленными наружу языками.
Вытерев пот со лба рукавом, Айс еще раз прочел медную табличку, с названием площади, сверился с картой города, которую получил от старого Конрана, и понял, что окончательно заблудился.
Он опустился на скамейку, и, вытянув вперед гудящие от усталости ноги, закрыл глаза.
– Надо было ехать на Кирке, – вздохнул он, обмахиваясь картой. – Кто бы мог подумать, что этот город такой огромный!
Площадь Конной Гвардии казалась давно всеми позабытой и давно заброшенной. Она была такой крошечной, что неизвестный картограф о ней даже не вспомнил при составлении карты.
