42
Ноги отплясывают танец святого Витта, мелкими глотками он пьет колу из банки. Иван сидит на деревянной лавке в прачечной, меня ждет. Его одежда пахнет сильным дезинфицирующим средством, которым обрабатывают одежду секонд-хенд. Острый химический запах цветов, как будто тебя насилует луг.
Я подаю знак, он встает, поправляет новую прическу и идет за мной.
Мы молча шагаем по улице, он ускоряется, опережает меня на пару шагов, тормозит, и мы снова идем рядом.
Угощаю его своими греческими сигаретами. Он глубоко затягивается и кашляет, но продолжает тянуть.
— Наслаждайся, это последняя пачка греческих.
— По вкусу как сено.
— Да, зато дешевые. А что, югославские намного лучше?
— Я не знаю, я не курил, когда…
Оставляю его ждать на лестнице. Стучу в дверь Тове, три раза, просто чтобы убедиться, что ее нет дома Никто не отзывается, и я машу Ивану. Иду по коридору, Иван следом, с опаской. Подходим к комнате Софии. Я едва успеваю постучаться в дверь, как она открывает. У нее синие тени, волосы забраны за уши двумя заколками, чистое летнее платье, не мятое. Иван проходит за мной в комнату. Поскольку я молчу, София представляется сама. Пожимает ему руку. Иван едва слышным шепотом произносит свое имя. Когда нас трое, комната кажется еще меньше. Я сажусь в кресло. Иван стоит, нервно оглядываясь, пока я не говорю, что он может присесть на кровать. София разливает по бокалам белое вино. Хочет что-то сказать, но у нее не получается, она нервно смеется. Затем спрашивает:
— Как давно вы знакомы?
— Четыре-пять лет. Правильно я говорю, Иван?
— Да. Ну, если…
— Думаю, что так.
Она протягивает нам по бокалу. Садится за стол. Иван держит бокал за ножку, не знает, что с ним делать.
София смотрит на него, говорит:
— Если ты не любишь вино, то…
— Мне оно не нравится…
Я говорю:
— Возьми и выпей, Иван.
— Да, но мне не очень…
Я говорю:
— Выпей…
София берет у него бокал.
— Конечно, не надо пить, если тебе не хочется. Может, хочешь кофе?
Он кивает, глядя себе под ноги.
— У меня только растворимый, надеюсь, ты…
— Хорошо.
Она идет в туалет, наливает воды в электрический чайник, включает его.
— А еще у меня есть «Сбой».
— Какао?
— Да, если ты пьешь какао…
— Я хотел бы какао.
— Значит, будет какао.
Вынимаю сигареты из нагрудного кармана, вытряхиваю одну себе, одну даю Ивану.
Он засовывает ее в рот, вынимает, спрашивает:
— Ничего, если мы здесь покурим?
Она ободряюще улыбается — да, конечно.
— Но приятно, что ты спросил. Тебе есть чему поучиться, Ник.
