***
- Вызывали?
- Да, Серафим, вызывал. Располагайся, – Боб указал на стул напротив рабочего стола. – Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо за заботу, прекрасно.
- На холодном не сидишь?
Воцарилось секундное молчание, после которого тестер сипло доложил:
- Вроде, нет. А что?
- Ну, мало ли… Тебе еще детей растить.
- У меня их нет еще, – чуть покраснел Серафим.
- Вот я и советую – не сиди на холодном. Хотя бы до тех пор, пока дети не появятся.
«Ну, впрямь, Мамсик!»
- Вы меня по этому вопросу вызвали?
- Не совсем, – академик замер и, собравшись с мыслями, вновь продолжил беседу. – Ты сегодня – на Землю?
Тестер совсем смутился – или Папсик его с кем-то путает или у кого-то нелады с адекватным восприятием окружающей действительности:
- Да, сегодня. Вы же лично Приказ подписывали!
- Да знаю, знаю. Просто я забыл… не успел тебе одну вещь рассказать… на прощание… точнее, в дорогу. Ты располагайся. Ирисок хочешь? С клубничным чаем?
Напрягшийся от такого чудного приема Серафим стал крайне насторожен:
- Как скажете.
- Ну, вот и договорились, – Боб неумело изобразил дежурную улыбку.
Он внимательно посмотрел на неспортивное запястье Серафима, в то время, когда тот поднимал чашку чая.
«Какой все-таки хлипкий зять у меня. Куда бы его перевести? В отдел сортировки материи? Глядишь, хотя бы зачатки бицепсов проклюнутся. А то наплодят мне с Катариной амеб доходяжных. Нет, как только вернется – сразу переведу его на тяжелую мужскую работу. Права была Катарина. И чего я только сопротивлялся? Не место ему в тестерах».
«И что он на меня так влюблено пялится?», - Серафима так передернуло, что это не могло остаться незамеченным.
- У тебя что тик? – увидев мимические волнения на лице зятя, осведомился Боб.
- Вам справку показать? Свежую? Я совершенно здоров! – заволновался Серафим, предполагая, что речь с шефом может касаться его здоровья, и, как следствие, профпригодности. – У меня никогда, подчеркиваю, никогда не было тика. И зад не мерзнет, хоть сейчас - в морозилку! – захорохорился он.
- Ты мне это брось! – пригрозил пальцем Боб. – «В морозилку»!
«Совсем на старости рехнулся, - приуныл Серафим, боясь услышать, что-то типа: «Таким задомерзликам, как ты, место только в отделе фасовки или того хуже – отделе сортировки материи». - Тогда прости-прощай мой план по поимке хирурга… Но я же ловчий! Пусть пока только в душе!».
Перед глазами тестера выросла исполинская фигура. Фигура была в шрамах и следах от вражеских пуль. Да, да – это был он – Серафим-ловчий из его грез. Он часто посещал тестера в минуты хандры и часы рутинных дел.
