Роуз не скучала: у нее имелось общество Джеймса, его дом, где она остановилась по приглашению, разговоры и игра в карты. И хотя миссис Браун, чутью которой могла позавидовать любая гончая, старалась больше не оставлять наедине кузена и кузину, это не особо огорчало. Роуз знала, что поцелуй вряд ли повторится. Интерес Джеймса к ней – запретный плод, и, хотя искушение велико, возможности отсутствуют. Пожалуй, это к лучшему.
Джеймс держался отлично, не демонстрируя ни одного из тех предательских приемов, что выходят за пределы вежливости и дают понять окружающим: этот мужчина заинтересован в этой женщине больше, чем старается показать. Роуз даже сама почти поверила в «доброго кузена», и поверила бы окончательно, если б не взгляды, которые изредка бросал на нее Джеймс: резкие, содержательные, полные холодного огня. Роуз не понимала, испытывает он ярость оттого, что не может ее получить, или играет с нею, приспосабливает для своих нужд. Конечно, Джеймс больше не давал поводов для подозрений, но Роуз помнила, какой он искусный лжец. Она старалась доверять ему, и все же не могла убить сомнения.
Конкурент, охотившийся за картой, не давал о себе знать. Возможно, он следил за лордом Уэйнрайтом, возможно, даже проведал, что тот снова собирается в Португалию, но попыток что-нибудь еще взорвать не делал. Впрочем, Джеймс нанял нескольких человек приглядывать за домом и объяснил Роуз, что не желает больше рисковать.
– Ставки возросли, – туманно выразился он, – для меня, во всяком случае. Страховка не помешает.
Роуз только вздыхала и выигрывала у него в карты.
На четвертый день море улеглось, ветер унес дождевые тучи, и Александрия ожила, расцвела, засверкала умытыми фасадами домов и глянцевыми листьями деревьев. На улицах возобновилась вечная суета, и Роуз, глядя на нее из окна дома Джеймса, подумала, что станет по ней скучать. По ней – и этим спокойным дням, которые уже ушли в прошлое, сгинули, и никак, никак их не догонишь.
Лорд Уэйнрайт отослал слугу в гавань, и тот, возвратившись, доложил, что «Венто» отплывает с вечерним отливом. В доме поднялась суета, несмотря на то, что к отъезду все давно приготовились. Миссис Браун проверила, все ли в порядке в сундуках, их отослали на пароход, а Джеймс сказал, что не имеет смысла появляться там раньше четырех часов.
– Мы спокойно пообедаем тут и затем поедем, – уверял он.
Однако Роуз не сиделось на месте. Она бродила туда-сюда по гостиной, чем смешила кузена, просматривавшего газеты, и весьма удивляла миссис Браун, не привыкшую к такому беспокойству своей подопечной.
