Потом мы сидели на кухне, разговаривали. Я стал заваривать чай. «Чаек-с?» – спросил А. М., улыбаясь в усы, так по-московски, по-старинному, по-родному. Спросил, где я живу в Москве. «Сейчас – на Остоженке». И вдруг стал читать на память любимого им Хлебникова, из поэмы «Ладомир»:
Я вижу конские свободы
И равноправие коров,
Былиной снов сольются годы,
С глаз человека спал засов.
Кто знал – нет зарева умней,
Чем в синеве пожара конского,
Он приютил посла коней
В Остоженке, в особняке Волконского.
Потом, наведя в Москве справки, я узнал, что в доме № 53 по ул. Остоженка, где сейчас находится наркологический диспансер, раньше, до революции, жил кто-то из князей Волконских. А потом – в 20-е годы – там был Наркомпрос, Народный комиссариат просвещения. Великий русский гений, поэт-странник Велимир Хлебников воспевал «просвещение» России, ее народа («коней» и «коров») пожаром революции (это теперь мы знаем, к чему все это привело). А в 50-е и 60-е годы в Россию с Запада приехал князь А. М. Волконский. И просвещал Россию, играя музыку и ушедших столетий, и ультрасовременную, неся в народ языки музыки, на которых говорили в такие разные времена во многих, таких разных, странах…
Как все связано… Великий русский поэт через десятилетия подал руку великому русскому композитору, тоже страннику, тоже таинственной, загадочной фигуре в русском искусстве…
С благодарностью склоняемся перед светлой личностью ушедшего композитора, клавесиниста, дирижера, великого музыканта Андрея Михайловича Волконского и говорим ему: вечная память!
Иван Соколов
Такое путешествие под конец жизни мне показалось очень важным. Это итог всего, что было до меня, и итог моей жизни тоже. Двойной итог. Это картина с птичьего полета от питекантропа до Булеза, и в этом океане барахтается Волконский.
Андрей Волконский
Стремление записывать свои мысли у меня возникло с того момента, когда я не смог больше играть. Последний мой концерт был уже больше пяти лет назад.
Я начал писать книгу о Машо, у меня даже сохранились ее наброски. Но мне было тяжело сидеть. К тому же иногда легче бывает говорить, чем писать. Иногда не знаешь, как построить фразу, а когда говоришь – не думаешь о грамматике и правилах. Потом мне купили диктофон, чтобы я мог наговаривать на пленку. Но это какая-то бессмыслица: сидеть на кухне и говорить в машину. Мне нужен собеседник, публика. Поэтому я и пригласил вас. Хочу успеть что-то сделать, пока жив. Я накопил какие-то знания, которые хочется передать. Знаю, что это нужно, это пригодится.
