Себя Дани красивым не считал. А в окружении ярких, как экзотические цветы, выходцев из Флорес, и вовсе казался самому себе тусклым, неприметным. «Ф-про», работавшая над его внешностью, была вполне стандартной, без каких-либо изысков. Но Дани не испытывал по этому поводу сожалений. Просто констатировал факт: да, он не так красив, как дети богемы. Что же, каждому своё. Дани уже понял, что для жителя Флорес внешность имела такое же значение, как для амира — интеллект и знания. А потому он просто позволял себе иногда полюбоваться на эти прекрасные создания, «с целью получения эстетического удовольствия», как выражался суфи Гару.
Любование, однако, вскоре пришлось прекратить, поскольку сами «прекрасные создания» явно неправильно истолковали его внимание. И начали проявлять интерес… Флорес, что с них возьмешь! «У этих кукол все мысли о нарядах и сексе!» — ворчал его дед и требовал от суфи Гару тщательно следить, чтобы внук не проводил в «дурном обществе» ни минуты сверх необходимого.
Но беспокойство Исена Дин-Хадара было напрасным. Когда юноши из художественной студии, приняв восхищение Дани их внешностью за интерес иного рода, пытались сблизиться с ним, их попытки неизменно терпели крах. На все их предложения — сходить в театр, в клуб, прогуляться по парку — следовал твердый отказ. Большинство из них отступались сразу. Некоторые — как, например, тот мальчик с шоколадной кожей и серебристо-белыми волосами — проявляли настойчивость, подходили к Дани снова и снова. И тогда его легкая улыбка становилась холодной и натянутой, а взгляд — колючим.
«Я очень прошу Вас», — слова срывались с его губ ледяными иглами. — «Больше не обращаться ко мне с подобными предложениями». Это действовало. Они больше не обращались, считая дальнейшие попытки безнадежными.
Почему он отказывал? Эти мальчики вовсе не были ему неприятны… Сам себя Дани убеждал, что все дело в занятости. В жестком распорядке дня и строгом контроле за соблюдением этого распорядка. У него действительно не было по-настоящему свободного времени. Это правда. Но не вся. Была ещё одна причина, над которой Дани не хотелось размышлять… Когда-то суфи Гару сказал ему: «Вы — амир, и Вы — Дин-Хадар. Многие будут искать Вашего внимания и расположения». И, когда очередное прекрасное дитя Флорес выказывало интерес к нему и приглашало куда-нибудь «приятно провести время», Дани говорил себе: «Это потому, что я Дин-Хадар». В самом деле, что ещё они могли найти в нем привлекательного? Только высокое положение в обществе.
