— А кульки с газеты вертеть?
— Нет. Нельзя запах краски. — Обкрутился одеялом, ткнулся к стене; черт, не задвинул шторы. Посмотрим.
Не приснилось. Вставать мыться, уличный радиоголос хрипел: «Раз… Раз… Раз-два-три — проверка», — шторы позванивали колечками — ветер; вспомнить приятное: обед, баб, футбол по телевизору — и вставать. Я сдвинул шторы с пути сквозняка. Зацепились. Дернул сильней — на руку шмякнулась крыса!
— Паскуда! — Ослепнув, я всплеснул рукой, стряхивая цепкую тяжесть, скакнула за кровать, чиркнув хвостом по плечу, я слетел на пол, сдернул одеяло, пинал кровать. — Что за мразь?!
— Да ты что? — вбежал Старый.
Витя частил за его спиной:
— Она ручная! Это я принес, из Дворца пионеров. Самец, Ганди. Ганди-Ганди… — Он пополз под кровать.
— Убери ее на хрен отсюдова! Больше места не нашел., придурок, баран. Погань!
— Да что с тобой?
Остудился в ванной, смирив сердце: вот паскуды, что за люди — я не знаю…
Они ждали обедать на балконе, заткнувшись, только вошел. Без невесты. Окрошка, крупно резанная картошка жареная. Курятина, помидоры, небольшие огурцы, головастый лук, вишневый компот и булки какие-то. Я порыскал взором:
— Чего ж ты своего Ганди в банку загнал? Пусть бегает.
Полегчало. Витя извинялся:
— Я — чтоб веселей. Интересно понаблюдать. Я же теперь столько знаю благодаря вам.
Я доложился за ночь. Булки оказались с рыбой. В окрошку бы льда.
— Да-a. Вот скажите: вы говорили доминирующий, подавленный, — проговорил жевавший уже без радости Ларионов. — Подавленный, это что ж? От природы так?
Старый признался:
— Общественная жизнь грызунов изучена недостаточно. Но предопределенности нет. Я на полигоне устранял из семьи доминанта. И его сменял не всегда субдоминант. Иногда — подавленный. Так что расслоение случайно. Судьба. Однажды крыса делает шаг обычный, а он вдруг вызывает исключительные последствия. И ее подавляет. Например, идет человек по мосту, делает шаг, и мост от старости разрушается. Хотя шаг обыкновенный. Ты не согласен?
— Нет. Ему самому кажется, что мост провалился.
— Вздор! Короче, предопределенности нет. В открытых биотопах[13] свободней — соблюдается примерное равенство. Высокоранговое положение, подавленность возникает в скученности. Мало земли.
Ученый и архитектор отправились закладывать кульки с отравленной приманкой на разобранный край подвески. Я доедал булку. Витя убирал тарелки и образовывался:
— А крысиный король? Это доминирующий самец?
— Не, это сросшиеся хвостами крысы, клубок. Самое большее отмечено двадцать семь.
