Он потянул ее за руку, приложил палец к губам, и они бесшумно спрятались за придорожный валун.
Идущий появился довольно быстро. Это был худощавый белобрысый паренек, года на три старше его. Паренек шел беспокойно, периодически оглядывался назад, сохраняя на лице упрямое хмурое выражение.
Они затаили дыхание, но в этот самый момент в носу у нее зачесалось. Она держалась изо всех сил, однако, когда встречный поравнялся с ними, не стерпела и чихнула.
Шедший тут же шарахнулся в сторону.
— Вы чего здесь? — спросил паренек, разглядев их обоих.
— Ничего, — ответил он, сжимая в руке быстро подобранный камень. — Тебе-то что?
— Ничего, — в свою очередь сказал парнишка, почувствовав скрытую угрозу. — Купаться, что ли, собрались?
— Может, и купаться, — все с тем же вызовом произнес он.
— Ладно, — миролюбиво заключил парень, — дело ваше, купайтесь.
Все помолчали.
— Вот что, — опять заговорил встречный, — давайте договоримся: вы меня не видели, и я вас тоже не видел, идет?
Он, подумав, кивнул.
— Я знаю, что кавказцам верить можно. Значит, договорились, — удовлетворенно протянул паренек и зачем-то добавил: — Меня Витя зовут.
Он снова кивнул, но ни себя, ни ее в ответ не назвал.
— Ну, пока тогда, — усмехнулся Витя.
После чего, не оглядываясь, пошел вверх, туда же, куда уползла змея, в сторону горы Конь. На лице у него при этом вновь появилось все то же упрямое выражение.
Вскоре паренек скрылся из виду.
Они снова вышли на дорогу но, сделав несколько шагов, опять остановились. За этим поворотом уже было видно море, к которому они добирались так долго.
Они стояли на пустом берегу, пристально глядя вдаль, туда, где рождались набегающие на берег лохматые волны.
Наконец он оторвал глаза от горизонта и повернулся к ней, внимательно оглядел ее маленькую стройную фигурку в раздувающемся от ветра легком платьице лимонного цвета.
Она, не замечая его взгляда, стояла, обняв свои худенькие плечики, и по-прежнему напряженно всматривалась туда, где вставало огромное желтое солнце, радушно раскидывающее по воде слитки расплавленного золота.
Он тяжело и незаметно для нее вздохнул. Он был намного старше, почти взрослый, ему уже исполнилось десять, а ей только восемь, поэтому вся ответственность ложилась на него. То, что они принимали решение вместе, сейчас уже не играло никакой роли, он это отлично понимал.
Если он теперь откажется, отступит, она не будет настаивать, разве что удивленно посмотрит на него своими светлыми, почти прозрачными глазами.
