- Я потому ею и стала, когда меня Жан изнасиловал. С тех пор у меня куча венерических болезней, так что напугать меня мягким сифилисом и твердым шанкром у вас не получится.
- Врёшь! - глаза полицейского сузились.
Алиса царственно встала из-за стола и начала расстегивать ремень:
- Хотите - проверьте.
Она бессознательно расстегнула ремень и уже потянула за молнию на джинсах, когда полицай махнул рукой. Бывший мент всё еще механически жевал безвкусную, как его жизнь, резинку. Затем проронил:
- Шлюха, пошла вон отсюда.
Когда мне закончили пересказывать эту знаменитую в узких кругах историю, Алиса скромно добавила:
- Вот так я переспала с негром.
Я вымученно улыбнулся, оценивая шутку. Признаться, если бы её слова оказались правдой, то в моей жизни что-нибудь навсегда померкло, как если бы вдруг кто-нибудь сумел проглотить солнце.
***
Мне понравилось бывать в новой компании. В ней, проявив чисто русскую лень меня нарекли Духом: скромно и по фамилии. Чуть ли не впервые где-нибудь, кроме сети, я мог открыто поговорить на любые темы с умными и развитыми людьми. Причем это были именно мои сверстники. Иногда к нам приходил Илья, с таким блаженным и одухотворённым лицом, что издалека было видать - это православный. Он посвятил свою жизнь христианству, отчего Шут не забывал посмеиваться над ним. Но срачи, возникающие вокруг Никейского символа веры выглядели куда веселей, чем тупое обсуждение моделей автомобилей из моего прошлого.
Но вот карланы меня раздражали, из них лезло столько перьев, комплексов и позерства, что хотелось огреть каждого из них по башке. Один раз я присутствовал при демотивации дворника, когда малолетки, испив пива, погнались за первым встретившимся им оранжеворубашечником. Избиение дворника выглядело, конечно, весело, но зрелище походило на то, как будто чернь решила проучить своего владыку. Дворник, бросив метлу, улепётывал по набухшей от возбуждения улице. За ним, подхватив метлу, как царский символ власти, с улюлюканьем неслась толпа худосочных школьников, общей численностью рыл пятнадцать. Дворник сдавал олимпийский норматив, перепрыгивая ограждения, и мог явно надеяться на золото. А преследующие его школьники напоминали толпу обожателей.
- Каждое утро, где-то в Африке просыпается газель, - философски заметил Слава, - она должна бежать быстрее, чем лев, который хочет ее съесть.
