, которую
оно(кто, Господи?.. Кто или что может быть таким далеким, холодным и одиноким?!.)
ухитрилось как-то передать мне… Маленькая частичка, но…. Я поняла… Или почувствовала… Нет! Я знала, что даже этой капельки хватит, чтобы раздавить, сплющить, размазать меня жидкой кашей, потому что оно — слишком большое. Но не страх шевельнулся во мне от этой мысли, от этого знания, а… Жалость. Жалость к кому-то (или чему-то), кто мог раздавить меня, даже не заметив, кто мог слизнуть меня, как слизывают языком соринку из глаза, кто где-то там, далеко
(сейчас меня вырвет… Не бывает так далеко!.. Не быва…)
был таким огромным, таким холодным и таким… Одиноким!
— Эй! Кто меня торопил? — как сквозь вату, раздался голос от двери, и…
Все это странное наваждение мгновенно схлынуло с меня, отпустило и… Исчезло. И я тупо уставилась на уже одетого и смотревшего на меня с равнодушной ухмылкой Хорька, чувствуя у себя на лбу холодные капельки пота.
* * *
Когда мы подъезжали к кольцевой, Хорек глянул на меня искоса — в глазах у него мелькнули подозрительные и какие-то недобрые огоньки, — и странноватым тоном, слегка растягивая слова, сказал:
— А ведь ты заранее знала, что мы ненадолго едем. Ни жратвы, ни выпивки не захватила.
— Ну… Думала, ты возьмешь… — пробормотала я и тут же осеклась: это был очень неудачный ответ, я не могла так думать, потому что он никогда не занимался этой стороной дела…
Он ничего не ответил, просто промолчал, но и в его молчании, как раньше во взгляде, чувствовалось что-то… Недоброе. На секунду мне стало как-то неуютно, а потом я забыла о его существовании, думая лишь о том, как бы поскорее добраться до дому и отыскать ту пустую пачку от сигарет, где на синем фоне были нацарапаны синие цифры телефонного номера. Только бы я не выкинула ее случайно, только бы не выки…
Я не выкинула ее, она мирно валялась в ящике трюмо в спальне, где я держала разные безделушки-побрякушки — не такие дорогие, как те, что покоились в сейфе, но и не совсем уж чтобы дешевку.
Только бы он был дома, только бы не подошла его мадам, только бы он смог сегодня, только бы у него было, где, хотя если у него негде, я, конечно, плюну на все «формальности» и затащу его сюда, потому что…
Мой палец застыл на кнопке последней цифры телефонного номера. Почему, звякнул в мозгу встревоженный голосок. Почему ты так завелась там, на даче, после Хорька? Почему ты неделю вообще не вспоминала об этом парне, а сейчас вдруг…
