Еще на одной стене висела шкура медведя (считалось, что хозяин «взял» косолапого собственноручно), поверх медведя — пара сувенирных дуэльных пистолетов дантесовских времен.
— Я отработаю, верну, — быстро пообещала Черемыкина. — Вы не сомневайтесь…
Солодунов внимательно и нагло осмотрел Черемыкину с ног до головы. Как барышник лошадь на ярмарке.
— А фигура-то у тебя еще ничего… — одобрительно подметил он. — Сохранилась фигура-то у тебя…
Владелец торговых предприятий похотливо облизнулся.
— Да что вы, какая там фигура, — засмущалась Черемыкина.
— Не скромничай, соседка. Все при всем. Фигурка-то сохранилась, да…
О самом хозяине квартиры сказать такое было трудно. Живот его вываливался из кресла, словно тесто.
— Иван Тимофеич, помогите! — снова шмыгнула носом Черемыкина.
— Ладно, уговорила, — Солодунов хлопнул ладонью по подлокотнику. — Только будешь ко мне приходить по вечерам уборку делать. Моя-то сейчас в Ялте, в санатории дыхание лечит. Пыль даже протереть некому, а я во всем чистоту и порядок люблю. Ну как, согласна?..
Солодунов пристально глянул в глаза Черемыкиной. Та стушевалась.
— А как долг отдашь, так все. В полном расчете. После того, как долг-то отдашь.
— Ну что ж, пыль так пыль, — согласилась Черемыкина, быстро взвесив в голове свое безнадежное положение.
— Тогда здесь посиди-подожди.
Солодунов не без труда поднялся и протопал в дверь, ведущую в недра квартиры. Черемыкина присела на краешек стула. Стала разглядывать комнату. Фронт работ, так сказать. Пыль ведь, наверное, тоже все-таки вытирать придется…
Солодунов вернулся с пачкой блекло-зеленых долларов. Протянул соседке:
— На, пересчитай…
— Что вы, Иван Тимофеевич, я верю…
— Пересчитай, я порядок люблю, — повысил голос Солодунов. — А деньги они тоже… счет любят!
Черемыкина зашелестела купюрами, а Солодунов вытащил початую бутылку коньяка, две рюмки, разлил… Изобразил на лице тяжелое подобие улыбки.
— Давай, Люся, договор наш обмоем.
Солодунов ни капельки не нравился Черемыкиной, но «Люсей» ее много лет уже никто не называл.
Стукалов плевал в потолок съемной «однушки» в районе Балтийского вокзала, размышляя, как провести вечер. Плевок до потолка никак не долетал. Дельных мыслей по поводу вечера тоже не возникало. Хорошо бы сходить куда-нибудь в бар на Невском, познакомиться с «центровой» девчонкой, потанцевать там, трали-вали, в гости зазвать…
Но денег не было. Причем не только на бар или на модный клуб «Платформа», в котором его дружок Брилев побывал, если не врал, уже трижды (а чего ему врать — отец «зеленью» исправно снабжает!). Стукалов не мог наскрести даже на привокзальное кафе «Уют», где тоже гужевались девчонки — не такие стильные, как «центровые», но все же…
