Лихо!..
Брилев даже ухмыльнулся — вспомнил анекдот, как поручик Ржевский гулял с барышней по Летнему саду.
— Поручик, вы хотели бы стать лебедем?..
— Голой жопой в мокрую воду?! Бр-р-р… Ни за что!
В прошлом директор молочного магазина, что на углу, а теперь его владелец (ныне магазин был позиционирован как «мини-маркет») и хозяин еще двух или трех близлежащих торговых точек пятидесятилетний толстяк Иван Солодунов слыл самым богатым человеком в подъезде.
Несколько лет назад он прикупил к своей трехкомнатной квартире соседнюю двухкомнатную и являлся теперь обладателем настоящего «пентхауза» на последнем этаже.
Сейчас он сидел, развалившись, в кресле, в ярко-красном спортивном костюме (это был фирменный «Adidas», Иван Тимофеич не любил подделок, особенно после того, как сильно «попал», купив сдуру партию китайского барахла с надписью «Adidos»). Сидел и пил пиво из жестяной банки. Черемыкина стояла перед ним в стареньком домашнем платьице, неловко скрестив руки на груди.
— Две тыщи, соседка, деньги немалые… — тянул Солодунов нутряным басом. Было впечатление, что заговорил большой цинковый бак. — Очень немалые деньги, соседка, две тысячи долларов…
Он был уверен, что мысль, повторенная дважды, лучше усваивается.
— Так ведь посадят его, дурачка, — всхлипнула Черемыкина. — На три года, может быть!..
— Зато поумнеет, — предположил сосед. — Будет время для размышлений.
— Да какое там, Иван Тимофеич!.. Он же под дурное влияние — за пять минут… Бандитом вернется, вся жизнь насмарку…
Солодунов помолчал, подумал.
— Воспитывать надо было с детства, а то много воли дала. Да, с детства воспитывать, а воли — не давать! Пороть!
— Когда воспитывать-то, если на фабрике в две смены ишачила… — смахнула слезу Черемыкина. — Одна ведь, без отца, его растила. Да и неплохой он парень, дурной только малость… Пропадет!
Солодунов опять задумался.
— Иван Тимофеич, миленький, помогите. Больше некому!..
— Ты думаешь, мне деньги с неба валятся?.. Или в «Поле чудес» выиграл?.. Все своим трудом, своими руками! Без сна и продыху. Добро не приходит само!
Добра в гостиной было и впрямь — выше крыши. Одну стену полностью занимали шкафы с хрусталем — увлечение прежних лет. Противоположную — хобби недавнее: стеллажи с продукцией Ломоносовского фарфорового завода. Тарелки, чашки, пастушки, собачки, барышни и крестьянки. Фарфор, как и хрусталь, стоял плотно, как солдаты на параде.
На широком подоконнике теснилась коллекция кактусов. Этим — Черемыкина знала — увлекалась солодуновская супруга.
