— Да вѣдь грѣхъ, — сказалъ я ему какъ-то разъ. — Стыдно Божьимъ именемъ людей морочить.
— Эхъ! — сказалъ онъ, подумавши. и махнулъ рукой. — Дураковъ и въ алтарѣ бьютъ… Наплевать!. все одно ужъ горѣть въ аду, такъ горѣть… А можетъ это и пустое, адъ-то?.. Помремъ, увидимъ… Наплевать! Живи, пока Богъ грѣхамъ терпитъ… Эхъ-ма!… ходи веселѣй!..
И, подобравъ полы халата, онъ началъ выдѣлывать ногами уморительныя па, при всеобщемъ хохотѣ «больныхъ»…
Былъ и еще человѣкъ, потѣшавшій нашу палату разсказами и пользовавшійся, подобно Петрушѣ, завиднымъ авторитетомъ. Это былъ, какъ онъ называлъ себя, «вѣчный стрѣлокъ», по имени Григорій Дурасовъ, прошедшій, какъ говорится, огонь и воду и мѣдныя трубы.
Небольшого роста, крѣпкій, съ бойкими, умными глазами, живой и ловкій, онъ никогда ни передъ чѣмъ не задумывался… Чего-чего только онъ ни перевидалъ и ни перетерпѣлъ на своемъ вѣку!… Его разсказы были необыкновенно живы, правдивы и интересны. какой-нибудь пустой случай онъ умѣлъ такъ освѣтить и передать съ такимъ юморомъ и правдой, что невозможно было не смѣяться… Память у него была просто таки феноменальная. Впрочемъ, онъ разсказывалъ не только о своихъ приключеніяхъ и похожденіяхъ, но передавалъ чуть не слово въ слово большіе разсказы и даже романы. При мнѣ, напримѣръ, онъ въ теченіе нѣсколькихъ вечеровъ занималъ насъ передачей одного романа, печатавшагося (подъ заглавіемъ «Буря въ стоячихъ водахъ») въ газеткѣ «Московскій Листокъ».
Въ палатѣ онъ пользовался почетомъ. Его даже боялись: тому, кто связывался съ нимъ, приходилось солоно отъ его остраго, какъ бритва, языка. На его койкѣ устраивался по ночамъ «майданъ», т. е. картежная игра на деньги. У него постоянно можно было купить махорки, бумаги, яицъ, «воробья», пайку ситнаго хлѣба…
Чѣмъ онъ былъ боленъ — неизвѣстно. Вѣрнѣе всего — ничѣмъ. Онъ просто «отлеживалъ» глухое зимнее время.
— Вотъ какъ прилетятъ жаворонки, — говорилъ онъ какъ-то разъ собравшимся слушателямъ, — и мы полетимъ… И все у насъ будетъ… чаекъ и баранки! Здѣсь, что-ли, оставаться? Это вы, дураки, корпите, а я уйду… Я каждый день, ничего не дѣлая, сорокъ-то копѣекъ добуду… Вольный казакъ! Куда хочу туда иду. Захотѣлъ отдохнуть — отдыхай… никто надъ душой не стоитъ… работать не стану… За шесть-то цѣлковыхъ въ мѣсяцъ — была нужда… Награждай ихъ, чертей, съ дуру-то. Сиди, какъ сычъ, гдѣ-нибудь въ подвалѣ… А на волѣ-то благодать, рай!… Птицы поютъ и ты поешь!… Кормить мнѣ некого… одинъ… женой не обвязался… Сумку за спину, палку въ руки, — пошелъ оброкъ собирать — любо!..
