— Вѣрно! — раздались въ толпѣ голоса, — что вѣрно, то вѣрно… Не заѣдалъ бы чужого вѣку… не женился бы…
Слушая это, баба стояла и громко плакала…
А мужъ злобно глядѣлъ на нее. По лицу у него выступили красныя пятна.
— Иди! — сказалъ онъ, — отколь пришла… У меня нѣтъ ничего… заработаю вотъ, вышлю — разорваться мнѣ, что-ли, ай родить тебѣ денегъ то!
— Куда-жъ я пойду?
— Домой иди, въ деревню.
— Да мошенникъ ты эдакой… Ай на тебѣ креста нѣтъ… Ты хочь дѣтей-то пожалѣй… Ангельскія-то душки за что муку несутъ? Куда я съ ними дѣнусь? Какъ пойду-то опять?
— Какъ пойдешь?.. ногами!… Мнѣ взять негдѣ… Сама видишь…
— Вотъ, сволочь-то! — крикнулъ опять малый съ отчаяннымъ лицомъ. — Эхъ, на мои бы зубы! Разорвалъ бы!… Попадись ты мнѣ на Хивѣ — душу вышибу!… Не люблю смерть такихъ… За правду глотку прорву!..
— А мнѣ гдѣ-жъ взять: я — баба.
— Поправлюсь, говорю, вышлю и батюшкѣ такъ скажи…
— Да, вышлешь ты… какъ же… Матушка ты моя, Царица Небесная! — отчаянно вдругъ заголосила она:- Что-же это таперича будетъ-то?.. Куда-жъ я дѣнусь-то?.. Какъ пойду этакую стужу съ дѣтьми малыми… О-о-о, головушка моя!… Говорила матушка, не ходи за него… нѣтъ, пошла!… Разбойникъ ты, разбойникъ! Кровопійца, идолъ! Ни стыда-то въ тебѣ, ни совѣсти!… безстыжія твои бѣльмы, поганыя… тьфу!..
— Лайся, лайся! На меня нонѣ ни одна собака не лаяла, ты вотъ первая…
— А ты вотъ что, — вступился опять малый, обращаясь къ бабѣ. — Я тебя научу… Гдѣ-жъ тебѣ идти… дорога дальняя… Паспортъ при тебѣ есть?
— Какой родной, паспортъ?.. нѣтути…
— Ну ладно, все одно… Иди ты прямо въ контору здѣшнюю, спроси тамъ управляющаго, набольшаго, — тамъ тебѣ скажутъ… Разскажи ему все, поклонись въ ноги, попроси хорошенько: такъ и такъ молъ… идти не могу, потому съ дѣтьми. Проси у него на машину денегъ… Скажи: мужъ, молъ, заживетъ здѣсь… заработаетъ… Все равно, скажи, коли ему отдать, — пропьетъ…такъ и скажи: дастъ!..
— О! — радостно воскликнула баба, — дастъ?!
— Дастъ!
— Не дастъ! — сказалъ кто-то.
— Дастъ! дастъ! Чай не сто рублей! — закричало нѣсколько голосовъ сразу. — Это ты, Мишъ, вѣрно, ловко придумалъ!… Иди, тетка! больше тебѣ дѣлать нечего… Дастъ… а его, гуся, отсюда не выпустятъ, пока не заработаетъ… ха, ха, ха!
Баба поправила на головѣ «шаль», взяла за руку дѣвочку и, сказавъ: «Спасибо вамъ, родненькіе!» — пошла въ дверь, не взглянувъ на мужа, стоявшаго съ краснымъ лицомъ и побѣлѣвшими трясущимися губами…
— Ребята!… наши!… Хива! — крикнулъ малый съ отчаяннымъ лицомъ, какъ только захлопнулась за ней дверь. — Ну-ка — «Сѣни мои сѣни», по бокамъ припѣвъ…
