Онъ опять помолчалъ и опять понюхалъ табачку.
— Сто бумажекъ ему, не за столомъ сказано, чорту, собственноручно всучилъ… Отлично!… Сыграли свадьбу. — Онъ меня такъ на рукахъ и носитъ… такой, сякой, немазаный, шуренокъ, родной! — Ладно, молъ, хорошо!… Ну стали они жить: жена на машинкѣ трыкъ, трыкъ… Онъ на линію попалъ… зафортунило ему… Знаешь, какъ пойдетъ линія, играетъ и глиняна… Одначе денегъ мнѣ не отдаетъ… Не отдаетъ да и все!… нѣту и нѣтъ… «Погоди, говоритъ, отдамъ, ужли зажилю»… Ну, водочки мнѣ поставитъ, закусить, то, се, умаслитъ: министръ, а не мужикъ… Тянулъ, тянулъ. Старуха покойница поѣдомъ ѣстъ меня: «завыли наши денежки»!… Захворала инда отъ этого. А можетъ и отъ чего другого, только похворала, похворала да и съ копыльевъ долой… отдала Богу душу… Загоревалъ я… закургузилъ… нынче выпить, завтра съ похмелья… Денежки таютъ… Думаю себѣ: ладно, у шурина есть… Пить да пить, милый, пить да пить… втянулся!… На Хиву попалъ, потерялъ ликъ человѣчій… въ люди ужъ совѣстно идти, — нагъ, босъ, трясеніе во всѣхъ суставахъ… Но, однако, разъ собрался, отрезвѣлъ, ужаснулся самъ на себя… Пойду, думаю, къ шурину, возьму свои деньги, поступлю въ монастырь къ преподобному Мефодію на Пѣсношу… Тамъ, знаю, возьмутъ меня… Тамъ и косточки похороню, думаю… Пошелъ вечеромъ къ нему… днемъ то не ловко: ужъ очень я того, оборвался… Прихожу. Ну, здорово живете! Посмотрѣлъ онъ на меня: «ты кто, говоритъ, такой?..» Какъ кто?.. возьми глаза въ зубы… шуринъ твой Никифоръ!… «Буде, говорить, врать то»… Да что ты, говорю, Епалъ, аль бѣлены объѣлся?. За деньгами я къ тебѣ пришелъ… «За какими деньгами»? За своими. За долгомъ. «Что ты, говоритъ, золотая рота, какой долгъ?.. Ничего я тебѣ не долженъ»! Побойся, говорю, Бога, сестра вотъ свидѣтельница… Сестра молчитъ, ни чукнетъ… голову наклонила: покраснѣло у ней все рыло, какъ зарево… «Уходи, онъ говорилъ опять, пока цѣлъ»… Заплакалъ я… На колѣнки передъ нимъ всталъ, на старости лѣтъ, передъ жуликомъ… прошу, плачу… Да гдѣ же! нѣшто проймешь душу человѣчью, коли она зачерствѣла… Не далъ… отперся… кликнулъ пошелъ дворниковъ… «Выведите, говоритъ, его за ворота, да дайте ему хорошаго раза»… Ну дворники, извѣстно, рады… имъ потѣха… вытащили меня за калитку да и давай вваливать… Отвѣсили разовъ пятокъ, пустили… Эхъ, обозлился я о ту пору… Да… а, что станешь дѣлать?.. Ну, думаю, пропадай! Взялъ, понимаешь, впервой отъ роду, всталъ на углу Столѣшникова переулка, у церкви то… знаешь?.. началъ просить Христовымъ именемъ… И задалось мнѣ на диво… какой-то баринъ цѣлковый далъ сразу… Рупь семь гривенъ, живымъ манеромъ подстрѣлилъ я о ту пору… Ну, извѣстное дѣло, куда идти?. Одна нашему брату дорога не заказана — въ трактиръ… Думаю себѣ, выпью водочки для храбрости, куплю ножикъ, зарѣжу пойду его анафему… Пришелъ въ трактиръ выпилъ сотку, мало показалось, еще выпилъ… а тамъ еще… до сыта налакался… всѣ деньги ухнулъ… По утру въ части проснулся… Вотъ вѣдь какое дѣло!..
