Ты смеешься надо мной.
Смейся, Лила: ты прекрасна
И бесчувственной красой!"
Прочитав эти несколько волшебных строчек, Лилия Николаевна выронила книгу из рук и горько разрыдалась. Она плакала много и долго, и ее носовой платок насквозь пропитался ее горючими слезами, прежде чем она наконец в какой-то мере успокоилась. А сполна выплакавшись, Лилия Николаевна впала в тяжкое забытье, похожее на обморок.
…Очнувшись, Лилия Николаевна не могла сразу сообразить, где она находится и что с ней происходит. Приподняв голову от столешницы, она долго и непонимающе смотрела в зашторенное окно, где сквозь щель между шторами проникал призрачный лунный свет. Она медленно встала с кресла, подошла к окну, приподняла тяжелую темно-зеленую ткань. Улица перед окном была совершенно пустынна, а в небе ярко светила луна. Она бросила взгляд на большие напольные часы – стрелки показывали половину двенадцатого. « Кажется, я заснула? – тревожно подумала она.- Надо бы идти домой, уже так поздно…Как же я устала!..Как я устала…»
Однако домой почему-то не хотелось. Зато страстно захотелось в соседний зал, туда – к книгам.
Лилия Николаевна вышла из кабинета, остановилась перед стеллажами. Все полки были заняты бесконечными рядами книг – от пола до потолка. Она медленно провела кончиками пальцев по твердым корешкам, которые, как ей показалось, излучали тепло в ответ на ее молчаливо-задумчивую ласку. Они и вправду были живые, ее книги! С какой любовью она расставляла их на места, как заботливо сортировала – по тематике, по авторам, по датам издания…Они были чем-то похожи на живые цветы. Еще древние говорили: « Книги имеют свою судьбу…» С этим Лилия Николаевна была согласна – да, книги имеют судьбу, однако они еще имеют и душу. Каждый автор, словно Творец, вкладывает в созданную им книгу, свое творение, собственную душу, и вот книга начинает жить, начинает говорить языком автора, в ней действует, трепещет, мыслит душа создавшего ее человека! И если человек пребывает на этом свете всего несколько десятилетий, то книга может жить веками! Если только ее не убьют… Ведь она так беззащитна, так уязвима! Ее можно бросить в огонь, можно порвать, использовать как подкладку для обоев. Книгу можно убить! И вместе с ней погибает душа книги, часть души человека, вложившего ее в свое создание. Разве это не преступление? Чем оно отличается от убийства? Оно даже страшнее: когда убивают чье-то тело, поднимается шум, ищут убийцу, устраивают расследования, процессы, очные ставки… А когда убивают душу, это проходит совсем незаметно, и никому нет дела до такого убийства – никто не суетится, никто ничего не расследует, никого не ищут и не судят. Душа ведь бессмертна, но убить ее можно, причем легко, и всем на это наплевать! Разве это правильно? Нет!..
