— Кнопка, амиго! — перебил его Сантуш и зловеще ухмыльнулся. — У кого будет кнопка?
— Товарищ. Товарищ, а не амиго, с вашего позволения. — Иванов подарил Комачо колючий взгляд.
— Товарищ, а флуггеры тоже заминируют? Хорошая гарантия, не будь я Павел Кутайсов! — Пилот, подавший голос, аж подпрыгнул от эмоций.
— Кнопка будет у меня, это раз. Флуггеры будут заминированы, это два.
— Отказ от вашего благородного предложения не предусмотрен? — спросил Кутайсов.
— Из ворот этого склада у вас две дороги. Первый — в состав ЭОН. Второй… вы уже являетесь носителями гостайны высшего разряда. Понимаете мою мысль?
И это мы понимали. Даже саркастический Павел Кутайсов — гладко выбритый шатен кирасирского сложения. То есть высокий, длиннорукий и кривоногий.
Иванов между тем продолжал:
— Слово предоставляется… если никто не возражает… лейтенанту Степашину.
Из своего угла поднялся тот замеченный ранее осназовец, выбивавшийся из нашей летучей компании.
— Здравия желаю. Я — Лев Степашин, комвзвода 92-й отдельной роты особого назначения.
— Зачем в эскадрилье осназ? Флуггеры с толкача заводить? — спросил пилот Кутайсов, не растративший язвительного задора.
— Ну заче-е-ем ты так? — протянул с укоризной обладатель русой бородки и очаровательной стрижки под горшок.
Степашин, впрочем, в защите не нуждался. Он улыбнулся и ответил:
— Затем, что разведка! Оно ж как? Бывает разведка тихая, а бывает — с музыкой. Так вот, музыкант — это я. И парни мои все из консерватории. Штурмовать, минировать, зачищать — полная партитура.
Осназовец был настолько типичный, что в своей обыденности являл несомненный колорит. Невысокий, крепкий, очень подвижный, будто отлитый из живого металла. Физиономия — самая простецкая: блеклые волосы, какие-то бесцветные глаза, многократно ломанный нос и оттоптанные борцовским ковром уши. Общая потертость, заметная лысина и неуставная бородка однозначно указывали на изрядный для лейтенанта возраст.
«Засиделся ты, брат, — подумал я. — За тридцатник, а все лейтенант!»
Лейтенант он был, похоже, из категории вечных. Таким «псам войны» в древних лейб-гвардиях присваивали разные невозможные звания, вроде «обер-штабс-вахмистров» — и выслугу не обидеть, и до верхов не допустить.
Познакомились и с остальными.
Язвительный пилот Павел Кутайсов, высокий здоровяк Артем Ревенко. Обладатель «горшка и бороды» — Клим Настасьин — естественно, с Большого Мурома. Четвертый пилот носил примечательную фамилию: Разуваев.
