— Митци?!? — Женька ехидно фыркает.
— Эй, вот только не надо! — защищается Олег. — Это не моя собака, и имя ей придумывал не я.
Помолчал и добавил:
— Обычно Митци к себе Борька забирает. И племянникам радость, и собаке весело. Но не в этот раз…
— Борька — это брат? — понимающе кивает Женька.
— Сестра, — абсолютно серьезно говорит Олег. И в ответ на ее изумленный взгляд поясняет: — Борислава.
— Однако… — изумленно тянет Женя. — Редкое имя, — подумав, добавляет: — Красивое.
— Ей оно не очень, — усмехается Олег. — Но куда деваться.
— А почему она не может забрать собаку? — только задав вопрос, Женька понимает. Что, по большому-то счету, лезет в чужую частную жизнь. Губу прикусывает с досады. Но поздно уже. Вопрос задан.
А Олег не сразу понимает, что ему задали вопрос. Потому что смотрит на розовую пухлую губку, прикушенную мелкими ровными зубами. И ни одной мысли в голове.
Наконец, спохватывается. Резко отворачивается к окну. Курить хочется смертельно. Благодаря этому поганцу Тихомирову он опять начал. А почему, собственно, и нет?..
— У тебя салон для курящих?
— И пьющих!
— Женя! Я же извинился!
— Ладно-ладно… Извини. Само собой получилось. Кури… хм… на здоровье.
Прикуривает. Затягивается с наслаждением. Первая затяжка. Еще одна. Вспоминает. Ему же вопрос задали.
— Вовка в очередной раз ногу сломал. Сейчас в больнице лежит. Борька разрывается между работой, домом и больницей. Ей сейчас только собаки до кучи не хватает.
— Что значит: «В очередной раз»? — Женя уже и забыла, что лезет в чужую частную жизнь.
— То и значит. Года не проходит, чтобы он себе что-нибудь не сломал. Или голову не пробил. На крайний случай — рассек что-нибудь. Чтобы швы накладывать потом пришлось.
— Эммммм… Вова — это ребенок?
— Борька утверждает, что нет. Что это демон в человеческом обличье. Она с ним вообще справиться не может.
— А отец?
— У них нет отца.
Олег отвечает ровно. Но от его слов Женька все равно вся внутренне сжимается. Черт, она все-таки влезла на запретную территорию! В глубоко личные, семейные дела!
— Извини. Я не хотела…
Олег молчит. Женьке неловко. Страшно неловко.
— Это все развод. Дети его остро переживают. Наверное, мальчик поэтому так себя ведет, — говорит она, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.
— Их отец погиб.
Черт! Черт! Черт! Вот кто ее за язык тянул? Еще хуже сделала. Но кто б ее не тянул за язык, он продолжает это делать и…
— Несчастный случай?
— Можно сказать и так, — Олег тушит в пепельнице окурок. — Лавина.
