— Да что же это такое, — метался из угла в угол господин Голицын-Марципанов, кидая горящие взоры на Степана. — Неужто ничего лучше этого чулана не нашлось?
— Э-э, барин, могло и хуже быть, ежели б я целковым смотрителя не одарил, — похлопал Степан по матрацу, набитому сопрелой прошлогодней соломой толщиной едва ли в два пальца. — А тут все-таки стены, крыша, опять же, матрац вот…
За стеной звякнули шпоры и послышался зычный молодой голос:
— Я требую немедля освободить для меня одну из комнат! Слышите, сударь?
Что-то забубнил в свое оправдание смотритель.
— А я требую! — гаркнул кто-то за стеной, и шпоры вновь угрожающе зазвенели.
— Что там такое? — недовольно спросил Мечислав Феллицианович и направился к двери.
— Не ходил бы ты, барин, туда. Давай спать укладываться будем.
— Как же, уснешь тут, коли вот так всю ночь над ухом орать будут.
Когда князь Голицын, то бишь господин Марципанов, вышел из чулана в комнату, то сощурился. Правда, неизвестно от чего; то ли от света, коего в комнате было много больше, чем в темном чулане, то ли от ярко-красного доломана и ментика, расшитого золотом и золотых же галунных выкладок на синих чикчирах юного офицера лейб-гвардии Гусарского полка.
— Отчего вы так кричите, корнет? — спросил Мечислав Феллицианович тоном, не терпящим возражений. — Вы не на плацу.
— Что?! — резко повернул к нему голову гусар, и кисти этишкета кивера мазнули по его почти детской щеке. — Извольте повторить, что вы сказали!
— Прекратите орать, — заложил руки за спину Марципанов, то бишь князь Голицын, окидывая взглядом комнату, где находилось несколько дам. — Вы здесь не один.
По-видимому, добротный дорожный костюм англинского сукна, за подобный которому корнету пришлось бы выложить половину месячного содержания и по меньшей мере генеральский тон, а паче пронзительный взор господина произвели на юношу впечатление. Однако, не желая просто так сдаваться, да еще в присутствии дам, невольно явившихся свидетелями этой сцены, корнет решил отступить достойно и оставить последнее слово за собой.
— Если всякий стрюцкий будет мешаться под ногами… — начал было он, однако господин в дорожном костюме не дал ему договорить.
— Если я пожелаю, вы в один момент вылетите из гвардии в армию даже без повышения в чине, — прошипел он, в упор глядя на юношу. — Советую вам поискать себе пристанища на постоялом дворе. Может, там вы произведете на кого-нибудь впечатление своим мундиром и пустым гонором…
