Еще шаг, еще. А он, князь Голицын, гедеминович, он желает смерти? Пожалуй, нет. Впрочем, было бы не так уж и плохо пасть на поединке. На поле брани, так сказать. Славная такая смерть, которая разом решит все его проблемы. Были — и нет…
Однако пора стрелять. Куда? В ноги или живот? Или просто промазать? Пальнуть, так сказать, в белый свет? Нет, все же, майор — враг, причина его злоключений. А если он убьет Тауберга? Жизнь станет благостнее? Нет, уж лучше в ноги. Но тогда майор убьет его. Он-то не будет сомневаться, влупит пулю в лоб, и адью, мосье Голицын. По глазам видно, что так и сделает, скотина. А-а, будь что будет…
— Прекратить! — властно пронеслось над поляной, и Голицын от неожиданности едва не спустил курок. — Прекратить немедля, так вас растак! Эт-то что такое? Стреляться удумали, песьи дети?! — влетел на поляну дородный генерал-адъютант на вороном коне, сбивая воткнутые в снег шпаги. — В крепость вас, в острог, в Сибирь! За ноги повесить, как бывало при Петре Великом! Чтоб не повадно было. А ну, следовать за мной! И вы, господин статский, — свирепо глянул на Голицына генерал, — тоже. Закон для всех един!
Поединщики нехотя опустили пистолеты. Перечить всаднику, в коем узнали самого сиятельного князя Ромодановского, было себе дороже.
В старом здании гауптвахты в Конногвардейском переулке, несмотря на угрозы свирепого князя, обещавшего, как минимум, трехмесячное сидение в одиночных камерах без посетителей и прогулок, Антоану пришлось пробыть всего-то до восьми часов пополудни. В оное время дверь его камеры, заскрипев запорами, открылась, и тусклый голос надзирателя безразлично произнес:
— Следуйте за мной.
В караульне, куда следом за Голицыным привели Тауберга и секундантов, восседал за столом грозный князь Ромодановский. Он жестко посмотрел из-под сдвинутых бровей на вошедших и произнес раздраженно и сухо:
— Стыдитесь, господа. Проливать кровь свою и чужую следует на полях сражений с врагами Отечества, а не из-за бабьих юбок.
Генерал сделал паузу, во время которой пристально посмотрел в лицо каждого из присутствующих.
— Вам непозволительно повезло, — с явным сожалением, наконец, продолжил он. — Его императорское величество милостиво повелел оставить ваши проступки без последствий, высказав только свое высочайшее неудовольствие. Вы свободны, господа. Рекомендую впредь не нарушать закон, иначе наказание последует незамедлительно.
Ромодановский встал, надел на голову треуголку с пышным султаном, подставил плечи под незамедлительно накинутую шинель и вышел. Вслед за ним покинули караульню остальные фигуранты прерванной дуэли.
