Бел задумалась, потом покачала головой:
— Нет.
— А леди Колдфелл?
— Я знаю, что дядя Долфа — граф Колдфелл, но он никогда не говорил о графине.
— Скажите вот что. Не угрожал ли Долф применить насилие по отношению к вам? Вы никогда не ощущали в его присутствии, что от него исходит опасность?
— До вчерашней ночи — нет. — Она заколебалась. — Он сказал, что если я не перестану искать себе покровителя, я об этом пожалею. А почему вы спросили о лорде и леди Колдфелл?
Боль полыхнула в его темных глазах, словно молния.
— Я полагаю, что Долф был раньше влюблен в нее, а после ее смерти занялся вами. Мисс Гамильтон, среди нас есть такие, кто считает, что ее смерть — это не несчастный случай, ее мог убить Долф.
Белинда потрясенно смотрела на него.
— Вот почему я здесь. Я хочу нанять вас, чтобы вы вместе со мной разыграли своего рода спектакль. Мне нужно, мисс Гамильтон, узнать правду о смерти леди Колдфелл. Вы — инструмент, с помощью которого я смогу управлять Долфом. И в конце концов вытянуть из него правду о том, что он с ней сделал.
— И что потом? — взволнованно спросила она. В глазах его тлел смертоносный гнев.
— Тогда я вызову его на дуэль и убью.
Убьет Долфа? Значит, эта леди Колдфелл так много для него значила? Любовники, решила она. Разумеется.
Наконец до нее дошло, что единственное, почему он явился к ней, — это желание отомстить за смерть своей возлюбленной.
От разочарования Бел чуть не задохнулась. Она опустила голову, старательно пряча за горькой улыбкой боль, пронзившую ее сердце. Разумеется, он достаточно ясно высказал свое мнение о ней.
Избегая его взгляда, она скрестила ноги и разгладила юбку на коленях.
— Позвольте мне уточнить, правильно ли я вас поняла. Вы хотите, чтобы я послужила приманкой, и, когда вы получите доказательства вины Долфа, вы отомстите за вашу любовницу?
— Леди Колдфелл не была моей любовницей, а во всем остальном вы правы.
— Но, Роберт, между нами не должно быть секретов. Вы можете сказать мне правду. Она была вашей любовницей?
— Нет, мисс Гамильтон, не была. Леди Колдфелл была женщиной целомудренной и добродетельной. Между нами ничего не было. Наоборот, нас связывали высокие, прекрасные чувства. Она была чиста.
«Не то что я», — подумала Бел, как-то умудряясь удерживать на лице напряженную, вымученную улыбку. Она опустила голову и посмотрела на стиснутые руки. Ее душили гнев и стыд.
— Право, вы действительно Воплощенное Совершенство.
— Нет, просто я видел, как скандальные адюльтеры моей матушки превратили моего отца в тряпку. Я бы ни за что не стал поступать так ни с кем, тем более со старым другом нашей семьи — Колдфеллом.
