— Мистер Уэйтман был красивым, обаятельным и любезным мужчиной с превосходным чувством юмора.
— У мистера Николлса тоже превосходное чувство юмора.
— Ничего подобного, разве что насчет женщин. Он узколобый, папа! Грубый, заносчивый и слишком замкнутый.
— Замкнутый? Ты это серьезно? Он болтал без умолку! Не припомню, когда я в последний раз так приятно и интересно беседовал с мужчиной.
— Он сказал мне не больше трех фраз.
— Возможно, он боится общаться с едва знакомыми женщинами.
— Если так, община его не примет.
— Примет с распростертыми объятиями. У него великолепные рекомендации, как тебе известно, и я понимаю почему. В прошлом году он закончил Тринити-колледж. Он хороший человек с головой на плечах. У нас много общего, Шарлотта. Ты не поверишь! Он родился в графстве Антрим, на севере Ирландии, в сорока пяти милях от места, где я вырос. В его семье тоже было десять детей; и у него, и у меня отцы были бедными фермерами; нам обоим местные священники помогли поступить в университет.
— Все эти совпадения чудесны, папа, но разве они помогут ему стать хорошим викарием? Он так молод!
— Молод? Ну конечно, он молод! Милая моя, а разве можно найти опытного викария за девяносто фунтов в год? Мистер Николлс еще даже не рукоположен в сан, так что придется подождать около месяца, прежде чем он приступит к своим обязанностям.
— Целый месяц? Но накопилось столько дел! Разве ты можешь ждать так долго, папа?
Отец улыбнулся.
— Полагаю, мистера Николлса стоит подождать.
В последнюю неделю мая мистер Николлс поселился в приземистом каменном доме церковного сторожа, примыкающем к церковной школе, — через мощеный переулок от пастората и его палисадника, обнесенного стеной. Моим долгом было поприветствовать нового соседа. На следующий день после его прибытия я так и поступила, собрав традиционную корзину домашних угощений.
Стояло чудесное весеннее утро. Захватив подношение, я вышла из ворот пастората и приветливо кивнула камнерезу, который усердно выбивал надпись на большой могильной плите; еще несколько плит для новопреставленных лежали рядом.
— Мистер Николлс! — крикнула я, когда новый викарий показался на пороге своего дома.
Он направился по переулку мне навстречу, и я с улыбкой протянула корзину.
— Наше семейство радо новому соседству, сэр. Надеюсь, вы недурно устроились.
— Вполне, — удивленно отозвался он. — Благодарю, мисс Бронте. Вы очень любезны.
— Здесь не так уж и много, сэр, всего лишь хлеб, небольшой пирог и банка крыжовенного варенья, зато все это мы с сестрой приготовили своими руками. Добавлю также, что я лично подшила льняную салфетку. Насколько мне известно, вы считаете, что женщины более всего преуспевают в занятиях, назначенных Богом, — в шитье или на кухне, и потому, уверена, сочтете подношение уместным.
