Вошел Макар.
— Здравствуйте, Георгий, — улыбнулся он. — Сяся, а где ведра?
— Какие ведра?
— Вот, хотел за водой сходить.
Теща прыснула.
— Где ж ты был до сих пор? — выпрямилась Сяся.
— Да вот, палитру выжигал возле мусорки. Столько наросло — мастихин сломал.
Макар пошевелил пальцами в разноцветных пятнышках.
— А краску куда девал? — спросила Евгения Георгиевна.
— Теща думает, что я уж совсем, — отнесся Макар к Георгию. — На кучу, конечно. Траву не загадил, не бойтесь.
Евгения Георгиевна схватилась за голову, потом выдохнула и опустила руки.
— Моя компостная куча, — прошептала она.
— Так вот, — продолжал Георгий, — и Митяй, и Леша, и наш милый телеведущий Шурик, хоть он и атеист…
— Козел не может быть атеистом! — запальчиво сказала Евгения Георгиевна.
— Теща тайно в него влюблена, — усмехнулся Макар.
— Очень надо! — пожала плечами теща.
— С деньгами, конечно… — задумался Макар. — Но я могу внести свою лепту… Да! — Он оживился и встал. — Я напишу икону.
— Скрадут, — покачал головой Георгий.
— А я такую напишу, чтоб не представляла художественной ценности. Здоровую. На ДСП. А кому, кстати, посвящена часовня?
Георгий пожал плечами.
— Еще не решали. Соберемся в бане, обсудим. Пиши Спаса, не ошибешься.
— Только мне нужно благословение.
— Неужели в Москву поедешь? — насторожилась Сяся. — Это минимум три дня. Если не четыре.
Макар помолчал.
— Можно и по мобильнику, только где взять…
— Возьми у Шурика, — посоветовал Георгий. — У него крутой. И бесплатный. За счет телевидения. Ничего, пусть бесовские средства массовой информации хоть таким образом снимут с себя часть…
— Здесь не берет, — сказала теща. — Надо, Макарик, в Неклюдово ехать. Кстати, и сахар кончается, и соль, и макароны нужны. Я тебе список напишу.
— Евгения Георгиевна, да погодите. Телефона еще нет, может, не даст. Да и на чем я поеду?..
— Даст, даст. — Евгения Георгиевна вдохновилась. — А поедешь на лодке с Нашивкиным. Он вчера предлагал. Только за бензин надо заплатить.
Она вздохнула.
Капитан третьего ранга Нашивкин руководил некогда военно-спортивной базой — здесь, неподалеку, в трех километрах от деревни. В тяжелые времена база развалилась, но Нашивкин долго еще оставался на должности и размышлял о будущем. В Москве светила ему перспектива сидеть бок о бок на девятом этаже с женой Валей, женщиной культурной и строгой, работавшей одно время в библиотеке министерства Морского флота.
На базе он был хозяином не только самому себе — лакомое место с шлюпочным флотом, флотилией яхт, буксиром, коттеджами и баней делало Сан Саныча Нашивкина человеком авторитетным и важным по всей реке. Не торопясь поставил Нашивкин избу в деревне, благо, в материалах и рабочей силе недостатка не было. И теперь, прочно переселившись, Нашивкин владел неплохой военной пенсией, коровой и телкой, курами-несушками и прочей мелочью. Лодочное имущество разошлось по начальству, но осталась у Нашивкина «казанка» с мотором «Прогресс» и два легких и вертких ялика. Жена Валя очень скоро дослужилась до клички Таможня — Сан Саныч редко оказывался в мужском обществе без присмотра.
