— Че там написано? — настороженно спросил Пальма. И попытался вырвать у меня бумажку. Я не дал.
— Тебе лучше не знать, — смеясь, ответил я. — Меньше знаешь — крепче спишь…
— Подумаешь! Я догадался! Там написано "Овца"!
Сказав это, Пальма рванулся с места. Сестра побежала за ним. Я следом, захватив с собой щенка.
К моему подъезду мы подошли нескоро. У Юльки были порваны на колене шорты, а у Пальмы поцарапаны ладони. Эти двое гнались друг за другом до упаду. В буквальном смысле. Я тоже бежал, но быстро уставал и переходил на шаг. Да все равно Пальма и Юлька бегали, нарезая круги. Поэтому я просто шел, не заботясь о том, что они меня обгонят.
Когда мы подошли к моему подъезду, меня озарила идея. Жаль, что она не озарила меня раньше, но ничего.
— Слушайте… — сказал я. — А может, на рынок смотаемся? На птичий? Я не знаю, согласятся ли мои… взять собаку. А вдруг нет?
Брат и сестра задумались.
— Задача, — кивнула Юлька. — А что ж ты раньше-то молчал? Уже вроде договорились, даже имя придумали.
— Да как-то не подумал…
Это была неправда. Я подумал. И решил, что родные согласятся. Сейчас я в этом отнюдь не был так уверен.
— Рынок не работает сегодня. Сегодня ведь не выходной. Кстати, что сегодня? — посмотрел на меня мальчик. Я посмотрел на часы. Они у меня показывают день недели.
— Четверг, — уверенно сказал я. Но Юлька покачала головой.
— Каким образом? Сегодня вторник. Вчера был понедельник.
— Ты еще скажи, что завтра среда, — буркнул Пальма. — А то мы такие дураки…
— Вы — не знаю. Один из вас точно дурак.
Пальма придирчиво посмотрел на меня и повернулся к Юльке.
— Мне кажется, ты не права. Март вовсе не похож на дурака. Или я ошибаюсь?
— Ошибаешься.
— Все-таки дурак? — улыбнулся Пальма.
— Я вообще не о Марте говорю.
— Да я догадался, милая моя сестричка. Ты все время нелестно обо мне отзываешься. Обзываешься и издеваешься…
— Измываешься, — подсказал я. И задумался. Надо же, а ведь правда, сегодня вторник. А мои часы показывают четверг. А, вспомнил! Я же настраивал число! Хотел перевести их на три дня раньше. Выходит, сегодня пять дней, как я умер.
Да, — кивнул он. — А еще насмехаешься и изгаляешься…
— Поэты, блин! — выругалась девочка и пообещала брату: — Язык оторву.
— Как же.
А рынок сегодня и правда не работает. Да и поздно уже. Ладно, попытаем удачи дома… Интересно, Глеб и отчим дома? Или у мамы? Я давно не был у мамы, надо бы наведаться…
Дома никого не было. Я обрадовался. Это, признаться, очень даже хорошо — я представляю ужас отчима и брата, увидевших собаку, парящую в воздухе. А именно так она и выглядит, когда я беру ее на руки.
