— Колбаса есть и суп из пакетика. И любит, и любит, и любит весь дом вкуснейший бульончик "Роллтон", — процитировал мальчик припев из одной рекламы по телику.
— Сойдет, — решила Юлька и пошла на кухню. — А вы ели?
— Не, мы — сосны, — пошутил Пальма. — Никакие не ели.
— Я серьезно.
— Да ели. Бананы.
— Какие еще бананы?
— Ну те, со столика.
— Все? — глаза у Юльки превратились в огромные шары.
— Нет, не все. Тебе оставили, — услужливо кивнул брат и принес из комнаты один банан.
Юлька ошарашено приподняла брови.
— "Пап, а ты можешь всю пачку выпить?"
Я подхватил:
— "Два литра? Не могу".
— "И я не смогла", — добил последнюю реплику еще из одного ролика двигателя торговли Пальма.
Мы эту комедию не просто так разыграли. Дело в том, что с утра бананов было около двадцати. Мы их с Пальмой не считали, а просто ели. Пока не остался один. Тогда нас кольнула совесть. Нет, мы не про Юльку вспомнили. Нам просто до ужаса не хотелось банан делить. А забрать себе совесть не позволяла. Тогда мы приняли мудрое решение — отдать этот банан Юльке ("надо же и делиться, а то нечестно выходит") и положили его в шкаф — с глаз долой, из сердца вон.
— Юль, а откуда у вас столько бананов? — спросил я, с тоской глядя в забитое кожурками донельзя мусорное ведро.
— У бабушки на даче сосед есть…
— На даче бананы растут? — изумился я. Это было, пожалуй, еще необычней всей приключившейся со мной истории.
— Да нет же! На даче сосед, Петрович. А у Петровича внук на Филиппинах живет, и эти бананы ему присылает, пока они незрелые…
— Почему пока незрелые?
— В дороге зреют. А иначе текут. Мы пробовали, такая жижа приходит, кошмар. Так вот бананы Петровичу приходят, а девать ему их некуда в таком количестве, вот он и раздает их всем подряд. Вот и эти тоже… Вкусно, да? — ехидно спросила Юлька. — Оставили, не забыли Юлечку…
Пальма хихикнул, провел рукой по густым светлым волосам и сказал:
— Зря мы тебе этот банан оставили. Никакой благодарности… Так чего ради?
Юлька с размаху врезала брату рюкзаком по спине. Бедный. С утра я его избил подушкой, а теперь Юлька сумкой. "За одного битого двух небитых дают", — вспомнилась мне поговорка, но я тут же прогнал ее прочь, тут она была совершенно не к месту.
Юлька залила кипятком отвратительную бурду из пакетика, меньше всего по вкусу напоминающую суп. Во всяком случае, я так всегда считал и с некоторой опаской наблюдал за Глебом, тайком от родителей поедающим в обед такую вот "лапшичку", как он ее сам называл. Лопал он с удовольствием и съедал всю тарелку за секунду. В этом я слегка завидовал ему: в то время как он успевал пообедать, я только разогревал себе хавчик.
