— Нет, честно! — взмолился я. — Видишь?
— Ну я же с тобой разговариваю, — посмотрела она на меня, как на ребенка с синдромом Дауна.
Я присмотрелся к девочке. Странно. Обычная девчонка, симпатичная, волосы короткие и рыжие, глаза карие, сама худая и совсем не высокая. Какая-то среднестатистическая. А я ожидал, что те, кто меня увидит, будут другими, не похожими на всех людей. И совсем уж я не думал, что это будет девчонка моего возраста.
— Будешь батон? — спросила она.
Я кивнул. Есть не хотелось, но почему-то мне вдруг приспичило съесть кусок этого батона, не знаю почему. Девочка отломила мне добрую половину.
— Да ты что, куда мне столько, — запротестовал я. — Я не хочу есть сильно…
— Так чего ты плакал? Может, тебе помочь?
Мне? Помочь? Каким образом?
— Да нет, спасибо. Слушай… Может, это тебе надо помочь?
Рыжая девочка улыбнулась.
— Нет, господин помощник. Ничего у тебя не получится. А почему ты подумал, что мне нужна помощь? Вот ты, например, плакал, а я ведь нет.
Я встал со ступенек, но тут же сел обратно.
— Вообще-то нет, лучше ты садись рядом, — предложил я. — Сидеть все-таки удобнее, чем стоять. А я расскажу.
— Нет, я не могу, — покачала рыжей головой девчонка, — я тороплюсь. Мне к брату… Хочешь, пойдем со мной.
Во дает!
— А вдруг я маньяк? — весело спросил я. — Не боишься?
— Ты? — изумилась девочка. — Ты — маньяк? Ты такой маньяк, как я — летчик. Чего мне тебя бояться? Сидит маньяк и плачет. Хорош, ничего не скажешь.
Да, конечно, меня бояться глупо. Я откусил батон.
— Я плакал, потому что… А ты не подумаешь, что я псих? Я сейчас тебе много чего интересного расскажу, интересного и дикого, ты не подумай, что я ненормальный, все это правда, честное слово!
— Я не знаю. Наверное, не подумаю. Смотря что ты скажешь. Если скажешь, что я выиграла миллион, то все-таки не поверю.
Я облизал губы и поморщился. В то, что она выиграла миллион поверить куда проще, чем в мою историю…
— Я… я умер в пятницу. Меня задавила машина. Ты, может, даже видела, в "Комсомольской правде" писали.
Девочка покачала головой.
— Нет, не видела. У нас бабушка "Комсомолку" не выписывает. Подожди, как умер? Ты же сейчас со мной разговариваешь!
— Меня кроме тебя никто не видит. Я правда труп.
— Да ладно врать!
— Правда. Смотри, — сказал я и встал навстречу идущему ко мне дядьке. Тот, не замечая меня, прошел сквозь мое тело. Мне снова было больно. Девчонка распахнула глаза и пробормотала что-то нечленораздельное.
— Ни фига себе! Ты что, привидение?
