Таково было положение на Сибирской железной дороге в то время, когда роль её выдвигалась на первое место и приобретала огромное значение в деле обеспечения успеха в великой русской отечественной задаче.
К весне 1919 года чехов разместили вдоль железной дороги по квартирам. Но они заявили, что поездов, двадцать тысяч вагонов, они не отдадут; чешское командование выставило к этим вагонам, нагруженным краденым добром, усиленные караулы. Все это делалось под покровительством чешского главнокомандующего, французского генерал-лейтенанта Жанена.
В середине марта 1919 года на меня было возложено поручение адмиралом Колчаком осмотреть гарнизоны всех больших городов Сибири. Проездом из Владивостока некоторых из них я посетил вместе с английским генералом Ноксом. В Иркутске нас пригласил к себе командующий войсками округа, генерал-лейтенант Артемьев. Во время разговора он развернул перед нами ужасную картину разнузданности чехов-легионеров и вреда, приносимого ими населению. Старый боевой русский генерал-лейтенант трясся от гнева и от сдерживаемого негодования — поставить на место эту трусливую, развращённую массу чехов, которых в своё время взял не мало в плен и корпус генерала Артемьева в Галиции и в Польше.
Представитель Великобритании Нокс, который был отлично в курсе всего, который и сам возмущался в интимном кругу воровством и разнузданностью чехов, — теперь только пожимал плечами и говорил, что надо терпеть, так как «в будущем чехословацкие войска могут-де принести пользу».
Ненависть и презрение к дармоедам, обокравшим русский народ, призвавшим его к совместной борьбе с большевиками, а потом трусливо спрятавшимся в тыл, — возрастала в массах населения сибирских городов, в деревнях и в армии. Проезжая по улицам Иркутска, Красноярска и Новониколаевска, я обращал внимание Нокса на пестревшие на заборах во многих местах надписи мелом и углем: «Бей чехов! Спасай Россию»
Нокс пожимал плечами и бормотал что-то о несдержанности русского народа.
Весну, лето и начало осени 1919 года чехи провели, в тылу Сибири. Ни одна чешская часть, ни один легионер не принял участия в борьбе против большевиков.
