Элоди сразу же подбежала к двери и начала стучать в нее. Она стучит и стучит и зовет:
— Мадемуазель! Мадемуазель!
Я зову в свою очередь:
— Жанетта! Жанетта!
Я только что вспомнил. Жанетта, так ее зовут.
Жанетта не отвечает. Ночует ли она дома, плутовка? Тут я слышу за дверью шум, как будто что-то тяжелое тащат по полу и оно, бум, натыкается на дверь. Что это означает? Она строит баррикаду?
— Жанетта! — кричит Элоди, барабаня изо всех сил.
— Жанетта! — кричу я, стуча ногой в дверь.
— Оставьте меня в покое, или я буду звать на помощь через окно, — лепечет с другой стороны двери испуганный голосок.
Это меня сразу же успокаивает. Я зажимаю рот Элоди ладонью. Я вспомнил о другой детали. Я шепчу ей:
— Перестаньте. Я не знаю, что с ней, но девчушка сошла с ума от страха. Пошли, я кое-что придумал.
Это то, что надо. Над неприступной дверью имеется приоткрытая форточка. Она как раз достаточно большая для того, чтобы в нее могло проскользнуть, оставив несколько лоскутков одежды и, может быть, кожи, не очень полное человеческое существо. Я тяну шнур, форточка широко открывается. Но надо еще вскарабкаться вверх.
Я бросаю взгляд вокруг себя. Кресло в псевдокрестьянском стиле, обитое тканью в мелкий цветочек, красуется возле кадки с комнатным растением. Я притаскиваю его под форточку, карабкаюсь на него, пружины стонут, я опираюсь спиной о дверь и скрещиваю руки перед животом в классической позиции подсадки. Элоди не колеблется. Живо взобравшись на мои руки, она достает пальцами до края проема. Я толкаю, толкаю, наконец ее голова оказывается в проеме. Она пытается лечь животом на стену, извернуться, чтобы не спикировать головой о землю, за что-то цепляется, повисает на руках, приземляется. Я слышу, ее шепот:
— Все нормально. Теперь вы.
Да, но кто же меня самого подсадит? Кресла недостаточно. Я ищу, что бы еще подставить. Элоди в нетерпении:
— Что вы там мешкаете? Поторопитесь же!
Ах, женщины, женщины!
Наконец я нахожу что-то вроде хрупкой подставки, откуда свешивается зелень ползучего растения, похожего на плакучую иву. Ставлю горшок на землю, висячие ветки расстилаются на полу кругом, как вялые щупальца зеленого спрута. Водружаю ненадежное подспорье на кресло с очень слабыми пружинами, это ужасно шаткое сооружение, у меня все шансы сломать шею. Пытаюсь схватиться за шнур форточки, но эта дурацкая веревка лопается у меня в руке, форточка захлопывается с сухим стуком.
— Ну что вы там делаете? — нервничает Элоди.
