— Откуда ты знаешь? Может, твои звери обучены приносить тебе члены твоих любовников? Как трофеи?
Ее смех сразу обрывается. Она пожимает плечами, протягивает мне фляжку:
— Ты дурак. Выпей глоток, это тебе не повредит.
Я не слишком хорошо знал, что буду делать сегодня вечером, то есть у кого (и с кем) буду спать. Теперь проблема разрешилась. Лягу на диване, который отныне останется диваном, для одного человека места вполне достаточно. И так как желание работать совсем улетучилось, я лягу сейчас же.
— Доброй ночи, Женевьева.
— … ночи.
Я люблю валяться в постели. Выныривать из сна без спешки, попробовать реальность ногой, прежде чем рискнуть окунуться в нее… Я поднимаюсь со своего ложа только тогда, когда от голода начинает сводить кишки. Тогда, с трудом разлепив глаза, я ставлю на огонь воду, наливаю ее в чашку, это моя последняя, сыплю две ложки "Нескафе" и макаю туда две щедро намазанные маслом тартинки, если масло, оставшееся в холодильнике, еще не очень противное, а если оно прогоркло, то без масла, мне плевать, лишь бы набить чем-то желудок и проснуться. Я изумительный лентяй до тех пор, пока не наполню желудок. "Утомленный бездельник", говорила Агата.
Этим утром моему неспешному всплыванию из глубин сна помешало постукивание мисок и мяуканье, перемежаемое восклицаниями "тшш!". И вот я одним махом безжалостно выброшен прямо в будни.
В голове мелькает подлая мыслишка: "Завтрак на двоих? Дороговато получится…" Я стучу в дверь спальни.
— Да?
— Доброе утро. Что ты будешь на завтрак?
— Доброе утро! Спасибо! Как это мило с твоей стороны! Но знаешь, я уже позавтракала.
Она считает себя обязанной добавить, словно бы для того, чтобы заставить меня почувствовать, что я живу как рантье:
— Я уже давно встала!
Быть может, осознав, что получился нескромный намек, она спешит заявить:
— Кошачий аппетит просыпается очень рано. Если я запаздываю, они устраивают кавардак. И еще я должна вывести Саша… У тебя все есть? Я купила очень свежий хлеб, а еще масло. У меня даже есть кофе, настоящий, остается только подогреть.
Не исключено, что она провела инспекцию холодильника: я знаю, что у меня там нет ни грамма масла, нет даже маргарина. Я говорю, хорошо воспитанный притворщик:
— Спасибо. Ты молодчина. У меня есть все, что нужно.
Но она уже приоткрыла дверь:
— Быстро входи, Эрнест! Делай, что тебе говорят!
Не хватает только, чтобы она добавила: "Будь как дома!"
В мгновение ока кружка горячего кофе дымится передо мной, две хорошенькие тартинки завлекают меня. Пока я пожираю все это, отбросив всякий ложный стыд, она изображает медсестру. Перед ней выстроилась целая куча пузырьков, тюбиков с мазями, плакеток с таблетками, ампулами, компрессами. Можно подумать, что они все больны.
